Аскарова В.Я.
Современный читатель как объект профессиональных представлений

[ Второй Международный интеллектуальный форум «Чтение на евразийском перекрёстке»: материалы форума / Министерство культуры Челябинской области, ЧГАКИ. – Челябинск, 2014. – 260 С. 24-31 ]

Ситуация в сфере чтения во многом определяется системой представлений о читателе и его деятельности, сложившейся у профессиональных участников книжного процесса. Противоречия и разлад, характерные для нынешнего российского общества, его дегуманизация не могли не сказаться на понимании роли и места читателя в книжном процессе, характере взаимодействия с ним, приоритетных группах читателей, стратегии исследования различных читательских категорий и т.д. Нынешний читатель как основной адресат писательской, книгоиздательской, книготорговой и библиотечной деятельности явно сместился на периферию сознания занятых в книжном деле специалистов. Авторы бьются за рейтинги, литературные премии, участвуют в борьбе литературных группировок; издатели добиваются выгодных условий производства и реализации книжно-журнальной продукции, специалисты книжной торговли заняты проблемой экономической эффективности книгораспространения. Библиотекари озабочены проблемой выживания библиотек в стремительно изменяющемся мире, вопросами своей профессиональной жизни...

Признавая право каждой из названных сторон концентрироваться на обозначенных проблемах, нельзя не обратить внимание на то, что читатель, ради которого, казалось бы, создается и распространяется книжно-журнальная продукция, все чаще технологически рассматривается как средство решения различных корпоративных проблем: финансовых, маркетинговых, политических и т.д. Причём происходит это в условиях откровенного противостояния участников книжного процесса: представители каждой области книжного дела нередко относятся к своим коллегам по книгоизданию и книгораспространению как к некой враждебной силе, мешающей реализации их законных интересов. Создается впечатление, что сейчас ключевое слово их взаимодействия – «против». Издатели выступают против традиционных и электронных библиотек, а также против «книжных пиратов» и читателей; библиотекари – против издателей, читатели – против издателей и т.д. Правомерно возникает вопрос: а кто борется за права читателя, человека, который в духе терминологии общества потребления все чаще именуется пользователем, потребителем, клиентом?

Чтобы попытаться ответить на этот вопрос, рассмотрим книжный процесс как коммуникативное взаимодействие, которое во многом определяется представлениями о читателе, бытующими на линиях «автор–читатель», «издатель–читатель», «книгораспространитель–читатель», «библиотекарь–читатель».

Рассматривая представления, сложившиеся на линии автор–читатель, зададимся вопросом: кем является читатель для современного российского писателя? Он уважаемый и полноправный собеседник, с которым предполагается субъект–субъектное взаимодействие, пассивный объект поучений или манипуляций? Тот, с которым автор щедро делится своими жизненными наблюдениями, литературно-художественными достижениями? Или, может быть, читатель рассматривается как нелюбимый, но обязательный участник книжного процесса, обеспечивающий материальное благополучие автора?

Понимая всю трудность выявления текучих, подвижных, скрытых, противоречивых писательских представлений, попытаемся проанализировать их отражение в высказываниях; они всегда в той или иной мере отражают реальность. Анализ материалов интервью в бумажных периодических изданиях и сетевом пространстве показал, что представления писателей на протяжении последнего столетия претерпели существенную трансформацию. Например, для И. Эренбурга, М. Шолохова, М. Горького было характерно ощущение долга перед читателями, стремление им помочь; современные писатели старшего поколения – А. Битов, В. Распутин, Ф. Искандер, А. и Б. Стругацкие, Л. Улицкая считали необходимым дать читателю точку опоры, надежду, помочь ему на пути движения к свету и добру. Высказывания многих современных авторов (А. Иличевского, В. Пелевина, Э. Лимонова, Г. Садулаева, В. Орловой и др.) отражают отчуждение писателей и читателей; в абсолют возводится принцип недолжности: «я ни перед кем не ответственен», «я о читателе вообще никогда не думаю», «мои читатели меня не интересуют» (более подробно об этом см. [2]). Между тем опыт писателей, которые уважительно общаются с читателями (З. Прилепин, Е. Водолазкин, М. Кучерская, П. Басинский и др.), показывает, что такая практика способствует лавинообразному спросу на их произведения, побуждает к книжным покупкам, стимулирует чтение. Челябинские встречи с ведущими писателями России, которые уже третий год проводятся по инициативе физико-математического лицея № 31, – яркое свидетельство того, что у этих контактов есть не только роскошь человеческого общения, преодоление отчуждения между пишущими и читающими, но и мощное читательское последействие.

Непросто складываются и отношения на линии издатель–читатель. Создается впечатление, что нынешние издатели интересуются читателем преимущественно как средством повышения доходности собственной деятельности и обеспечения безбедного существования. Об этом свидетельствует, прежде всего, нешуточная борьба, которая сложилась вокруг поправок к 4-й статье ГК. Похоже, для современных российских издателей центральная проблема – борьба с «книжным пиратством». В результате отношения издателей, библиотек и читателей приняли достаточно напряжённый характер. Интернет пестрит текстами под названиями: «Издатели против читателя!», «Издатели ничего не хотят делать!» и т. д.

О позиции российских издателей по отношению к читателям свидетельствуют и их высказывания. Анализ текстов, принадлежащих российским издателям в журнале «Книжная индустрия», показал, что они пытаются понять поведение читателей в основном в привязке к проблеме сбыта печатной продукции. Их размышления о читателе связаны, как правило, с тем, готов ли он платить за то или иное издание, ориентируется ли на бренд, выбирает или не выбирает тот или иной продукт; для издателей это человек, возможности которого определяют ценообразование, приоритеты ассортиментной политики и т.д. Чаще всего рассматривается такая цепочка проблем: люди покупают – люди не покупают – люди покупают, но мало, что нужно сделать, чтобы покупали больше и т.д. В телепередачах, посвящённых современным проблемам книжного дела, издатели охотно рассуждают о различных платформах и моделях реализации книжной продукции, новых схемах книжного ритейла, а вопросы о читателе, его потребностях вызывают у них явное затруднение.

Ситуация, сложившаяся в сфере книжного бизнеса, непросто складывается и в западных странах (авторы и издатели в условиях развитого книжного рынка практически повсеместно борются за свои права), однако в Великобритании, например, вопрос о «пиратстве» решают так: если человек за книгой ушел к «пирату», это означает, что издатель в чём-то ошибся и не смог ответить на вопрос, чего же хочет читатель. Чтобы избежать убытков, связанных с реализацией книжной продукции, коллеги с туманного Альбиона успешно апробируют нестандартные бизнес–модели: продают электронную и бумажную книгу в связке; «вытягивают» из контента наиболее привлекательные для читателя детали – персоналии, бренды, географические названия, цитаты из других книг, музыку, которую слушают персонажи, и переключают внимание читателя на другие, близкие по ряду признаков книги, не забывая информировать о том, где их можно приобрести [9]. В США издатели предпочитают не бороться с пиратством, а игнорировать его, чтобы не иметь репутационных издержек. Издателей интересует не урон, нанесённый пиратами, а увеличение прибыли путем создания удобных интерфейсов, выпуска более качественных книг, помощи читателям в их поиске, увеличения интереса к чтению и вовлечение самих читателей в литературный процесс [3; 7; 8].

Необходимость выстраивания гармоничных, гуманистически ориентированных взаимоотношений с читателями начинает осознаваться и в современной России. Одним из первых против сугубо коммерческого подхода к читателю выступил «Альянс независимых книгоиздателей и книгораспространителей», кредо которого – создание в России параллельного книжного пространства, где книга перестала бы быть только развлечением или товаром. Устремления Альянса направлены на создание коммуникативной среды с гуманной атмосферой, где будут общаться люди, любящие книгу; он стремится к расширению круга читателей, созданию более дружественной атмосферы вокруг процесса чтения [1; 4; 6].

Обнадеживает и широкомасштабный проект «Читай легально» – первая социальная антипиратская кампания в сегменте электронной книги, которая стартовала 4 апреля 2013 г. Участники проекта поддерживают разъяснительный, а не запретительный диалог с читателем. В основе – уважительное отношение к читателю; предполагается, что он – честный человек, с которым можно договариваться. А вот антипиратские проекты манипулятивного характера типа «Мир без книг? Мы – против», явно бьют мимо цели и воспринимаются в основном как повод для упражнений в остроумии.

Весьма проблематично складывается взаимодействие с читателями и в сфере книжной торговли. Разрушение отлаженной системы книгораспространения, которая была характерна для советского периода, больно ударило по потребностям читателей, особенно – живущих в провинции. Львиная доля изданий оседает в Москве и Санкт-Петербурге, что предопределяет приоритетность столичного читателя, а жителей отдалённых регионов обрекает на пёстрый, но содержательно скудный ассортимент развлекательной литературной продукции в действующих книжных магазинах и на переплату за доставку книг посредством интернет–торговли. Ущербность современной модели книгораспространения проявилась и в том, что книжные магазины, в том числе и крупные сетевые, терпят убытки. На этом фоне обнадеживающим исключением выглядят социально ответственные книготорговые предприятия, ставящие во главу угла не столько извлечение прибыли, сколько просветительскую, гуманитарную деятельность. Книготорговые предприятия, которые осознают себя территорией культуры, становятся все более востребованными. Это, в первую очередь, Торговый дом «Библио-Глобус» (Москва) и его «младший брат» – челябинский Библио-Глобус, книготорговая сеть «Новый книжный–Буквоед» (Москва, Санкт-Петербург), которые работают практически как культурные центры, являя собой синтез магазина и клуба. Успешно работают книжные магазины, ориентированные на людей, преследующих образовательные, развивающие цели чтения: «Фаланстер», «Циолковский» (Москва), «Пиотровский» (Пермь) [5].

Библиотека как важнейший институт инфраструктуры поддержки и развития чтения переживает затяжной, системный кризис, который не мог не сказаться на характере взаимодействия с читателями. Ситуация, которую представители высших органов российской власти обозначают как «хроническое недофинансирование», привела к несоответствию фондов и услуг запросам населения, а зарплата библиотекарей по принципу «ниже низкого» давно запустила механизм отрицательной селекции кадров. Совокупность этих проблем обусловила ситуацию невостребованности или неполной востребованности библиотек; возможно поэтому читательские реакции на их закрытие в России носят предельно стертый характер, в то время как, например, подобные действия правительства Великобритании выводят на улицу сотни человек, а протестные петиции в защиту библиотечных учреждений подписывают десятки тысяч людей. Очевидный факт, что россияне не рассматривают библиотеку как общественное достояние, говорит о непонимании социумом ценности библиотеки, а также свидетельствует о том, что библиотека в реалиях нынешней жизни не смогла себя позиционировать как значимый и необходимый институт. Сейчас проблемой преобразования библиотек, развития чтения озаботились люди, не имеющие соответствующего специального образования (их порой несправедливо, на мой взгляд, называют «самозванцами»); это указывает на вакуум идей, дефицит адекватных управленческих решений, недостаточность интеллектуального потенциала в профессиональной библиотечной среде.

В то же время в российском библиотечном деле в ситуации выстраивания полноценного диалога с читателями есть немало обнадеживающих примеров. На наших глазах рождается принципиально новая библиотека. Все более заметным становится доминирование подхода Web 2.0, в соответствии с которым в центре внимания находится не носитель информации, а читатель как полноправный участник библиотечного процесса; в данном случае реализуется субъект–субъектное взаимодействие с читателями. Такие библиотеки активно включаются в среду обитания читателей – Интернет, развивая с ними диалог на сайтах, в блогах, социальных медиа. Как правило, эти интернет–площадки используются самыми смелыми, инициативными, интеллектуально раскрепощенными и увлечёнными специалистами; изучение контента этих ресурсов представляет самостоятельную ценность для диагностики и выявления динамики профессионального сознания библиотекарей. Однако и здесь пока что прослеживается доминирование внутрипрофессионального взгляда на библиотеку; её интернет-ресурсы редко рассматривается как площадка интерактивного взаимодействия читателей с библиотекарями и инструмент стимулирования межчитательского общения по поводу книги и чтения.

В наибольшей степени способными к взаимодействию с читателями в изменившихся условиях оказались детские и юношеские библиотеки: это Российская государственная библиотека для молодёжи, Свердловская областная детско-юношеская библиотека, Пермская краевая детская библиотека им. Л.И. Кузьмина, Центральная городская библиотека для детей и юношества Новоуральска, Челябинская областная юношеская библиотека и немногие другие. Приходится согласиться с репликой в блогосфере: «...и только маленьких читателей еще уважают и любят».

Тематика библиотечно-библиографических исследований, публикации в профессиональной печати, информационные отчёты библиотек, содержание учебного процесса в вузах культуры и системе дополнительного профессионального образования также свидетельствуют о том, что читатель – отнюдь не центральная фигура профессионального библиотечного сознания. Очевидным следствием обозначенной ситуации является сужение круга специалистов, углублённо исследующих проблемы чтения и читательской деятельности. Государственный образовательный стандарт третьего поколения по направлению «Библиотечно-информационная деятельность» не предполагает изучения круга вопросов, связанных с читателем и его деятельностью. В его базовой части в блоке профессионального цикла практически нет учебных дисциплин, содержащих слова «чтение», «читатель», «дети», что затрудняет включение соответствующих учебных курсов в вариативную часть, ибо она является производной от базовой. Читателеведческая подготовка отсутствует и в образовательных стандартах, нацеленных на подготовку других представителей инфраструктуры поддержки и развития чтения – издателей и специалистов книжной торговли.

Судя по образовательным программам, размещённым на вузовских сайтах, дела с дисциплинами читателеведческой направленности в вузах культуры, традиционно ориентированных на читателя и его изучение, обстоят следующим образом. Во МГУКИ в бакалавриате общего профиля изучаются только два курса («Социология и психология чтения» и «Искусство художественного чтения»), зато в магистратуре этого вуза в рамках профиля «Методика библиотечно-педагогической деятельности» изучается семь дисциплин, связанных с особенностями чтения юных читателей. В магистратуре СПбГУКИ в содержании профиля «Библиотечно-информационное обслуживание потребителей информации» названа только одна дисциплина: «Теория детской литературы и методология детского чтения». Значительно шире дисциплины читателеведческого цикла представлены в учебном процессе ЧГАКИ; здесь удалось включить в вариативную часть образовательной программы подготовки бакалавров семь предметов: «Читателеведение», «Социология и психология детско-юношеского чтения», «Эффективное профессиональное чтение» и др., а магистранты изучают курсы «Социально-психологические аспекты чтения», «Психолого-педагогические аспекты библиотечно-информационного обслуживания детей и юношества», «Поддержка и развитие чтения: мировой опыт», «Особенности восприятия и аналитики текста», «Медийная поддержка чтения» и пр. В других вузах культуры страны дисциплины, связанные с читателем и его изучением, единичны.

Изложенное приводит к выводу о том, что читатели и специалисты инфраструктуры поддержки и развития чтения идут параллельными курсами; каждая из сторон решает свои проблемы. Результат очевиден: читатель не доверяет авторам, издателям, уходит к «пиратам», ищет (и, как правило, находит) нелегальные возможности не платить за контент, создаёт параллельные библиотеки в пику ныне действующим и занимается саморегуляцией читательской деятельности, игнорируя профессиональные рекомендации, литературную критику и проч. Необходима существенная коррекция профессионального сознания специалистов книжного дела, в противном случае его институты окажутся на обочине общественного прогресса.
 

Литература
 

1. Альянс независимых издателей и книготорговцев взялся за работу // PRO-books.ru. Профессионально о книгах: [отрасл. портал], СПб (www.pro-books.ru/news/3/8308).

2. Аскарова В. Я. Читатель в фокусе профессиональных представлений: XXI век, М., Межрегион. центр библ. сотрудничества, 2013, с. 66–85.

3. Издатели и библиотеки конфликтуют по поводу е-книг в США // PRO-books…. (http://www.pro-books.ru/sitearticles/10297).

4. Издательство Ад Маргинем – Презентация Независимого Альянса (ad-marg.livejournal.com/180050.html)

5. Котин М. Деньги не главное. Почему альтруисты побеждают в бизнесе // SLON: [сайт] // Страница автора: https://slon.ru/authors/35404.

6. Независимые издатели и книготорговцы создают альянс // PRO-books… (http://pro-books.ru/news/3/8174).

7. Почему американские издатели не говорят о пиратстве? // PRO-books… (http://pro-books.ru/sitearticles/10026)

8. Читатели Британии и США хотят платить за е-книги просмотром рекламы // PRO-books (http://pro-books.ru/sitearticles/10512).

9. FutureBook 2011. Издатель – это тот, кто между автором и читателем // PRO-books… (http://pro-books.ru/sitearticles/8454).