Тарашенко А.А.
Роль и содержание чтения в условиях изоляции в пенитенциарных учреждениях

[ НТБ. – 2004. – №11. – С.47–50 ]

Потребности в чтении у спецконтингента (на основе анализов читательских заказов в ИЗ 70/1)
 

Кратко остановлюсь на общей картине потребностей в книгах у читателей СИЗО, хотя в последнее время она почти полностью соответствует реальному чтению, так как мы освоили систему заказов и работаем в основном по ней.

В этой картине преобладает тематический комплекс художественной литературы – 80%. Тематический комплекс отраслевой литературы составляет 13%; периодические издания – 7%.

На блок развлекательного чтения приходится половина всех читательских интересов (50,8%). В нем лидируют детективы (отечественные 1990-х гг., затем зарубежные). За ними следуют фантастика (симпатии чаще на стороне отечественной) и приключения, затем мистика (ужасы), сказки, юмор.

Наиболее популярные авторы художественной литературы (в порядке спроса): Корецкий, Шитов, Достоевский, Пикуль, Булгаков, Высоцкий («Черная свеча»), Маринина, Леонов, Шаррьер («Мотылек»), Чейз.

Самые читаемые писатели, ежегодно повторяющиеся в десятке «лучших авторов» – Чейз, Пикуль, Достоевский, Шитов. Особенность комплекса художественной литературы – жанр, выделяемый заключенными как исповедальная проза бывших преступников, или «о зоне» – проза и стихи о местах лишения свободы.

Блок серьезной литературы представлен отраслевыми и периодическими изданиями, художественной литературой (классика, исторические романы) и составляет вторую половину потребностей в чтении.

В тематическом комплексе отраслевой литературы наибольшей популярностью пользуются: юридическая литература (кодексы, комментарии, справочная и научно-популярная литература по уголовному праву), психология (прикладная часть), религия (все направления), философия (современные аспекты), история, экономика, политика – в рамках образовательного комплекса.

В естественнонаучной литературе заключенных интересуют проблемы науки, медицина, природа, астрология и астрономия; в технической – прикладные ее виды: резьба по дереву, автомобильное дело, электротехника и т.п. (то, что на Западе входит в так называемое инструментальное чтение).

Наиболее спрашиваемые авторы отраслевого комплекса – Карнеги, Ницше, Моуди, Леви, Мегрэ; наиболее спрашиваемые книги: Уголовный кодекс, Уголовно-процессуальный кодекс, Библия.

Самые популярные периодические издания: «Свет» («Природа и человек»), «Вокруг света», «Наука и религия», «За рулем», «Собеседник», «Московский комсомолец».

В отраслевом комплексе прослеживается тенденция к увеличению интереса к психологии от 1,1% (1995 г.) к 2,8% (1998 г.) и 3,3% (2002 г.) от общего числа заказов. Из серьезной литературы пользуется спросом психологическая проза русских авторов.

Прежняя многолетняя аполитичность сменяется некоторым интересом к политическим наукам, новейшей истории, мемуарной литературе.

В чтении преобладают ярко выраженные гуманитарные запросы. Доля чтения технической литературы ничтожна – от 1% до 3%.

В целом о читателях СИЗО можно сказать, что они не представляют собой статичное болото – их вкусы и пристрастия в процессе чтения меняются и развиваются в ногу со временем.

Все далеко не просто в библиотечном обслуживании спецконтингента. Все на грани провала. Неподготовленному специалисту, незнакомому со специфическими особенностями личности преступников, общение с такими непредсказуемыми читателями может показаться трагическим фарсом, кошмарным видением. Правда и то, что за много лет работы в СИЗО я наблюдаю у них резкое изменение отношения к библиотеке в лучшую сторону Оно стало более серьезным и деловым.

В день выдачи книг библиотекаря встречают радостно (в обрамлении окошечка-«кормушки» – улыбающиеся физиономии). Наряду с очень строгим отношением к выбору книг читатели проявляют и чувство юмора, отдающее местной спецификой. С совершенно невозмутимым видом они могут спросить: «Дайте книгу позабористей, чтоб в руки взял и уши отпали». «А книжки хорошие есть? Колобок в трех томах? Спартак без головы? Униженные и опущенные?» – и т.д. и т.п.

Подобные шутки обычно окрашены добродушно, но в некоторых случаях могут звучать шутовско-издевательски. Все зависит от умения библиотекаря себя поставить. А еще больше от постановки библиотечного дела.
 

Современный русский детектив
 

В круг чтения содержащихся в заключении входит то же, что читают законопослушные граждане. Ровно половина предпочтений отдается развлекательному чтиву. Это прежде всего современный русский детектив, который по крутизне сюжета далеко обошел все западные аналоги. Динамичность действия, острые жизненные коллизии, сходные с их собственными ситуациями, высокая эмоциональная насыщенность – все это привлекает заключенных. На вопрос «А что бы вы стали читать, если бы не было детектива?» многие отвечают – жизненное, «книги за жизнь». Русский криминальный роман – это роман почти из жизни данной социальной прослойки со всеми ее перипетиями и неминуемым ужасным концом.

Нелегкие размышления терзают душу тюремного библиотекаря, когда приходится выдавать детективы. Книжка в яркой обложке с вызывающим названием производит впечатление ядерной бомбы в руках, способной к разрушительной работе в сознании и непредсказуемым негативным последствиям.

Теоретически литература детективного жанра может приносить как зло, так и пользу. Криминальный роман в своем сегодняшнем виде – это тоже учебник жизни и в условиях тюрьмы вполне может оказаться единственным. Как-то один читатель СИЗО, любитель детектива, уходя на этап, сказал: «Спасибо за книги – скоро назад к вам вернусь. Из ваших книг я научился лишь тому, как жить в тюрьме и на зоне. А как жить на воле – этого я не знаю и не умею».

К сожалению, таких книг, которые содержали бы советы, как жить на свободе, в моей библиотеке нет. Да и в других тоже. Мы, законопослушные граждане, сами каждый день боремся за выживание и не всегда знаем, как это сделать. Поэтому тюрьма для заключенных кажется иногда привлекательней самой что ни на есть распрекрасной свободы; а тех из них, кто изо всех сил пытается вернуться в люди, заталкивают, что скрывать, назад.

Один очень эмоциональный читатель (кстати, с высшим образованием) горячо убеждал меня в пользе чтения детективов и вообще развлекательной литературы: «Вы поймите! Мы находимся под таким психологическим прессингом – на краю жизни и смерти, и чтобы как-то расслабиться и забыться, отвлечься хоть на какое-то время от переживаний и стресса, необходимо почитать нечто невероятное, крутое и даже жуткое. Вероятно, чтобы собственное положение не казалось таким уж безнадежным и ужасающим».

Конечно, можно привести примеры, когда с помощью детективной литературы и кино выковывались кадры преступного мира. Так, в телевизионной передаче «Криминальная Россия» в апреле 2003 г. показали киллера, который проникся философией преступника не без помощи излюбленного народом жанра. Детективы, которые он просто обожал, помогали ему овладеть навыками убийцы, способами замести следы; они же помогли ему выжить и не сломаться в тюрьме.

Вот бы запретить все книги в пенитенциарных учреждениях! И сжечь! А библиотеки закрыть! Такая прослеживается логическая цепочка. Такого мнения, надо заметить, придерживаются многие ответственные и неответственные чиновники системы исполнения наказания.

А как же просвещение? А как же пресловутая интеллектуальная свобода? Возможность каждому сделать выбор? Сознательный выбор. Правда, от этого зло станет злее, его труднее будет разглядеть. Но и добро должно вооружиться – знать, владеть информацией, уметь распознавать противника.

Принимая виртуальное участие в дискуссии о пользе и вреде криминального чтива, я бы сказала так: как таковой детектив – это плод цивилизации, одно из достижений современной художественной литературы, выкристаллизовавшейся путем смешения развлекательных жанров и сочинений острой социальной направленности. Дитя своего времени, детектив кормится сегодняшней криминогенной действительностью.

Впрочем, все, что описано в детективах, присутствовало в литературе и раньше: отрезанные головы, невинно убиенные… и т.п. Вселенское зло принимало во все времена разные обличья, всего не перечислишь. А нынешняя эпоха ознаменовалась появлением чудища многоголового (что тоже уже было). Зовут этого Змея Горыныча женским именем – Мафия, и суть любого криминального романа не меняется от такой гримасы истории.

Вечна, непреходяща борьба добра и зла. Детектив – лишь отражение этого противостояния.

Отрицательная роль детективов, признанная общественным мнением, состоит в том, что они развращают читателей сценами насилия; декларируют вседозволенность, провозглашаемую героями; являются общедоступными учебниками приемов и действий асоциальной направленности. Наверное, авторы детективов и те, кто их издает, должны учитывать эти факторы в своей деятельности.

Положительная роль произведений детективного жанра, на мой взгляд, заключается в том, что:

– их можно использовать как правовой ликбез, так называемый художественный комментарий к Уголовному кодексу;

– в них присутствует феномен расплаты преступника за свои злодеяния (чем страшнее преступления антигероя, тем ужаснее его конец);

– с их помощью возможно приобщать к чтению и повышению общей грамотности в письме и речи. (Министерство образования Великобритании рекомендует педагогам активнее использовать в процессе обучения детективные истории, в том числе Ш. Холмса);

– они способствуют развитию умственного потенциала, поэтому так важно, чтобы детективами увлекались и сотрудники правоохранительных органов;

– детектив – это психологическая драма, дает возможность сопереживания, утоления эмоционального голода;

– детектив содержит философский поиск «потаенной правды», вечных истин бытия.

Отсюда простой вывод, что сама постановка вопроса о вреде криминальной литературы не верна. Можно отравиться и хлебом, в содержание которого входит фосфор, если есть его безумно много. Да и жить, говорят, вредно.

Дело в другом. Читательскими интересами важно управлять, направлять их и развивать. Если раньше знание как таковое было малодоступно и являлось привилегией избранных, то сегодня, когда информация всеобща и всеобъемлюща, как никогда необходимы лоцманы в этом безудержном потоке, знатоки и умельцы, толкователи и воспитатели. Ведь среда, в которой вынуждены работать тюремные библиотекари, отличается тем, что культура и образование здесь и не останавливались, не пролетали над колючим гнездом; а его обитатели напичканы бессистемным, хаотичным набором понятий сомнительного характера, отличаются эмоциональной неустойчивостью, излишней агрессивностью и крайней невоспитанностью. Безостановочный поток негативной информации, выхлестывающийся сегодня через все средства массовой информации, лишь закрепляет однобокое представление о жестоком мире насилия, праве сильного, власти денег, чудовищной несправедливости общественных устоев, двуличной морали.

Как правило, детективы в изоляторе пользуются спросом у молодых читателей. Те, кому перевалило за 30–40, за редким исключением переходят на серьезную литературу. Чем выше интеллектуальный уровень читателя, тем быстрее этот процесс происходит. А молодежь читает книги «поужаснее», «побоевитей», «пофантастичнее».

Любопытно, как наши читатели определяют жанры художественной литературы:

«Детектив» – детективные приключения, детектив блатной, любовный роман в стиле детектива, боевик-мордобой, из-за которого я сижу;

«Фэнтези» – черное фэнтези, сказки для Мартына (был у нас такой любитель фэнтези по имени Мартын);

«О любви» – душещипательные книжки, жгучая любовь, хорошая любовь с большими буквами, секс и базарная поножовщина, люблю – куплю, любовь в демократические времена, романчики, эротика крутая.
 

Фэнтези
 

После русского детектива в блоке развлекательной литературы особое место принадлежит фантастике. Из всех заказов на фантастику более половины приходится на новомодный жанр «фэнтези». Часто также запрашивают космическую фантастику, в том числе космические боевики. Многие годы зарубежная фантастика преобладала в чтении заключенных, так как не была идеологизированной в отличие от советской, где между строк угадывался ее директивный характер и невыветриваемый душок преимуществ социалистического строя.

Но новые фантастические романы в стиле фэнтези вызвали небывалый интерес и любовь к русским авторам, таким, как Никитин, Белянкин, Перумов, Успенский и др. Молва о них прокатилась по изолятору. Не было камеры, из которой не сделали бы попытку заказать книги этих авторов.

Фэнтези породил спрос еще на два литературных жанра – сказки и исторические романы. Как-то в одну из камер я принесла в качестве компенсации за дефицит фэнтези «Старика Хоттабыча» Лагина. Дежурная по этажу (контролер) рассказывала потом, что, проходя по этажу, все время слышала хохот в одной из камер. Жильцы других камер притихли, пытаясь разобраться, что происходило в той камере. Заглянув в «глазок», дежурная увидела сидевшего за столом паренька, который вслух читал «Старика Хоттабыча». Чтение прерывалось гомерическим смехом. Слушатели буквально хватались за животы. Так продолжалось до тех пор, пока сказку не дочитали до конца. С тех пор книга эта так и «ходит» из камеры в камеру, заняв свою нишу в чтении заключенных.

Кстати, сказки здесь очень почитаемый жанр. А если предложить сказочный томик с иллюстрациями, то глаза у читателей загораются и теплеют. Много лет назад один заключенный попросил у меня в первый раз сказки. Услышав просьбу, все обитатели камеры разразились дурашливым и обидным смехом. Я выбрала пареньку самые лучшие на тот момент сказки с красочными иллюстрациями. Получив книгу, он был взволнован и горд, а остальные молча и недоверчиво косились на книгу. Видимо, тогда и началась моя тайная война за признание роли библиотеки в воздействии на душу.

В круг чтения заключенных входят и другие жанры художественной литературы: приключения, ужасы, пиратские романы, вестерны. Привлекательными они кажутся все по тем же причинам – наличие в них сильных личностей, противостояние героев, динамичность действия, острота сюжета, экзотика и колорит разных стран и эпох.
 

Блок серьезной литературы. Художественная литература
 

В блоке серьезной литературы среди читателей-заключенных лидирует интерес к творчеству Ф.М. Достоевского.

Случаен ли этот интерес? Или он подпитан все той же любовью к криминальному чтиву? Ведь находит же Владислав Флярковский, ведущий телеканала «Культура», что «сюжеты Достоевского – это детективы, просто заведомо более высокого класса, чем ширпотребные криминальные ленты». Так ли это? Попробуем разобраться с помощью библиотечных средств, возможности которых здесь резко ограничены в связи со спецификой содержания, с одной стороны, и личностными особенностями контингента, с другой, т.е. качествами, не предполагающими особой искренности в ответах при общении с сотрудниками учреждения.

По данным многолетних анализов заказов на литературу среди читателей-заключенных Достоевский неизменно входит в «десятку» самых читаемых авторов и возглавляет «тройку» самых популярных в блоке серьезной литературы – в одном ряду с Булгаковым и Пикулем.

Надо отметить, что выполнение заказов – трудоемкий процесс. Насколько мне известно, в других СИЗО заказы выполняются (если выполняются) достаточно долго, в лучшем случае – на следующий день. Обычно заказов набирается по нескольку десятков за одну выдачу. Формирование и распределение заказов занимает половину процесса выдачи книг. Мы выполняем заказы в тот же день. Научили своих читателей формулировать заказы точно, выражаться ясно, с применением общепринятой терминологии (не «любятина», а романы о любви; не «мордобой», а боевик; не «раннешние времена», а историческое; не «позабористее», а остросюжетное и т.д.), называть конкретно автора и название. Читатели всегда охотно и внимательно впитывают информацию из библиотеки, обсуждая в камере все, что и как сказал библиотекарь.

У нас разработана очень простая и удобная схема, позволяющая руководить чтением большой группы людей без риска предложить уже ранее прочитанные книги и способная в общих чертах представить какой-либо раздел литературы в целом. В рамках этой схемы предлагаем лучших русских писателей, в лучшем полиграфическом исполнении, наиболее доступных для восприятия и осмысления нашей читательской группой. Чаще всего в список входят Бунин, Гиляровский, Гоголь, Достоевский, Куприн, Лермонтов, Мамин-Сибиряк, Мельников-Печерский, Пушкин, Салтыков-Щедрин, Толстой, Чехов. Если читатель, скажем, прочитал Куприна и выразил желание читать дальше, то следующими будут Лермонтов и Мамин-Сибиряк.

По мере чтения вносятся необходимые коррективы в зависимости от конкретного читателя. Так, при заказе книг конкретного писателя выдаются или его избранные произведения или тома, начиная с первого. Затем заинтересованному читателю предлагаем художественную биографию этого автора и, в зависимости от взаимных переговоров, расширяем круг чтения в сторону или литературоведения, или изучения авторов социальной проблематики; заглядываем в отделы истории и философии.

Интерес к творчеству Достоевского ошеломляет. У других авторов имеется пик популярности, потом востребованность к их книгам резко или постепенно снижается, а любовь к книгам Достоевского отличается завидным постоянством. На вопрос, что из его произведений принести, отвечают – любое! Казалось бы, что философские, религиозные и нравственные устремления писателя должны отпугнуть от чтения, но все происходит как раз наоборот.

Если внимательнее вглядеться в творчество писателя, то Достоевский едва ли не первым заговорил о «подпольном человеке» как о главном человеке в русском мире, по выражению самого писателя, о мерилах добра и зла, о пробуждении понимания, о мире искажения и неутолимого страдания, о равенстве всех перед богом, о «признании в каждом человеке, в каждом существе полноправной нравственной личности», о болезни совести как нашей национальной черте. Наконец, «Достоевский прежде всех других заговорил о жизни, которая может биться под самыми душными формами, о человеческом достоинстве, которое сохраняется при самых невозможных условиях».

Такое обращение к самым тайным струнам человеческой души не может не импонировать моим читателям, оно взывает и обязывает. Чтение Достоевского требует глубочайшего осмысления, труда души. Многие читатели пытаются наподобие альпинистов штурмовать эти неприступные высоты, но вершины достигают единицы.

Чтение Достоевского – важное место в структуре чтения заключенных, способствующее нравственному озарению, осознанию истин бытия через сопереживание героям, через эмоциональное потрясение. Это возможность на примере других увидеть собственные промахи и ошибки и в то же время возможность приобщиться к прекрасному чистому русскому языку, к русской духовности, вбирающей в себя уникальный синтез религии и философии.

Заключенные не случайно выбрали Достоевского. Его книги отвечают эмоционально-психологическим особенностям их личностей, отвечают их явным и тайным запросам в чтении. Но использовать в работе с заключенными творчество Достоевского лучше малыми дозами, как гомеопатическое средство.

Большое место в чтении заключенных занимает и творчество В. Пикуля. Особенно его роман «Каторга» – о трагедии былого времени, обороне сахалинской тюрьмы от японских интервентов силами ее обитателей.

В нашем учреждении эту книгу не прочитал только ленивый. Вероятно, читателям моим, не лишенным честолюбия, а может, и более гуманистических чувств, приятно сознавать, что каторжане принимали участие в войне с настоящим врагом, показав себя при этом героями и патриотами.

«Каторга» – прекрасное начало в знакомстве с исторической литературой. Пикуля в тюрьме зачитывают до дыр. Есть тут ходячее выражение – «убитая книга», т.е. книга, которую ремонтировали раз 20 и более с ней уже ничего нельзя сделать. Поля на страницах полностью исчезают, текст книги становится почти невидимым – стирается. От книги остаются одни лохмотья, и она напоминает скорее древнюю инкунабулу, чем изделие XX в.

Несовершеннолетние, поднимаясь в камеры взрослых, сразу же изъявляют желание прочесть «Каторгу», а затем и другие произведения писателя. Чтение исторической литературы набирает невиданные ранее темпы. Если когда-то этой книгой интересовались лишь отдельные индивидуумы, то теперь она пользуется спросом у всех, включая молодежь. Связываю я это напрямую с хорошо укомплектованным отделом исторической литературы, включающим новейшие издания.

Отдел этот комплектовался особенно тщательно, чтобы составить противовес массе детективной литературы. Он включает произведения самых популярных авторов этого жанра; новые серии, такие, как «Золотая библиотека исторического романа»; научно-популярную литературу по истории, самым разным ее аспектам; книги повышенной полиграфической ценности с иллюстрациями. В силу этого каждая новая книга по истории для моих читателей – открытие, спрос на нее сразу же велик. Особый интерес вызывают книги по истории античности, русской истории древнейших времен, новейшей русской истории, истории Второй мировой войны.

Есть в библиотеке еще одна книга, интерес к которой никогда не пропадает. Это «Мастер и Маргарита» М. Булгакова.

Заключенные не хотят рассказать, почему им нравится этот роман, прячут лукавые глаза. В одной из камер держали роман 3 месяца, не желая возвращать. Выходит, что для определенной части моих читателей ромам Булгакова – настольная книга.

«Мастер и Маргарита» – это свобода выбора между добром и злом, переоценка ценностей. Роман заставляет сопереживать, наталкивает на аналогии, будит мысль, заставляет анализировать текст, речи героев. С помощью романа определяются рамки, в которых человек может действовать, не подрывая устоев и законов. Могу с уверенностью заметить, что те, кто прочитал эту книгу, становятся коммуникабельнее, раскрепощеннее, общаются непринужденнее, чем в старые времена моей первоначальной деятельности на этом поприще.

Это всего лишь некоторые замечания по поводу двух великих авторов, входящих в круг чтения обитателей СИЗО. Вероятно, более глубокое изучение и анализ чтения могли бы привести к ошеломляющему результату.