Достоевский в полуфокусе

Итак, еще одна (вслед за «Петром» В. Бортко) сериальная премьера на «Россия–1», которую так ждали. Если судить по рейтингам, прорыва не состоялось, хотя ТВ-версия жизни Достоевского по-В.Хотиненко мне показалась удачней телебиографии Петра по-В.Бортко.

Ощущение неудачи сквозит в первых откликах: сценарист (Э. Володарский) пеняет режиссеру, который в ущерб написанному серьезу увлекся амурными похождениями героев. Специалисты (Л. Сараскина) укоряют сценариста за вольности и неточности и, естественно, за «облегченность» подачи материала. Телезрители радуются работе любимого актера Е. Миронова (и впрямь очень удачной, порою и выдающейся), но подозревают создателей сериала в сервильности: дескать, в предвыборный год им заказали пропеть осанну «православию, самодержавию, народности» и полить грязью всех «бесов»-леваков вкупе с «либерастами»-западниками.

Во всем этом нету дыма без огня, но сериал в целом распался для меня на две неравные и абсолютно неравноценные части. Первая его половина (роковым образом сыгравшая на мгновенное снижение рейтинга) – очевидно неудачна и легковесна. И вина в этом не актеров, которые как раз делают почти порой невозможное, а сценариста и режиссера. За кадром остаются главные моменты, сформировавшие личность Достоевского – тяжелое детство, страшная смерть отца, первый литературный успех, разочарование публики и передовой критики, увлечение идеями социализма, дело Петрашевского, каторга. Без всего этого нельзя понять, к каким идеалам и как именно пришел писатель к началу сериала, и тем паче этим идеалам сочувствовать. Элемент заказухи (насчет православия, самодержавия и народности) весьма ощущается, как и чувствуется, что идеалы сии далеки от создателей. Бедный Достоевский вынужден быть этаким обаяшкой, чтобы идеалы эти рекламить.

Не лучше обстоит дело и с личной жизнью писателя. В первых сериях создатели сериала не решились показать реального Достоевского, с его и впрямь темными сторонами натуры, а значит, и его поиски любви, его роман с А. Сусловой, в частности, выглядят плоско, неинтересно. А ведь в силах актеров было показать подлинную сложность всех этих коллизий, причем вовсе не прибегая к полупостельным сценам, которые здесь и невыразительны, и необязательны. Когда Достоевский-Миронов читает отрывки из «Записок из подполья», губы его вдруг округляются и наливаются кровью – ни дать ни взять рот Свидригайлова! Но это лишь промельк реального человека. Дальше – опять скучная лакировка.

Не потрудились сценарист с режиссером дать актерам материал для создания зерна образа, его истории. А ведь сама жизнь подсказывала нужные повороты сценария. Например, Исаева не знала о болезни Достоевского, и когда с ним случился страшный припадок тотчас после свадьбы, – именно он окончательно подорвал отношения молодоженов. Бедная женщина поняла, что опоры не будет и в новом браке и что ее в него, по сути, обманом затянули… Неискушенный же зритель с удивлением видит сперва больную женщину-нимфоманку, потом нелюбящую стерву-жену, и актриса исправно играет обе ипостаси образа, не имея возможности объяснить его, «выстроить».

То же и с Сусловой: характер этой амбициозной, романтичной и чувственной девушки дан, а вот причины, почему она возненавидела Достоевского, мучила его, приписаны лишь ее эгоистичной натуре. Ой-ли? Молодой девушке было за что возненавидеть стареющего сладострастника…

Наконец, роковой вопрос о педофильских наклонностях гения ушатом грязи пролился на ни в чем не повинную голову И. Тургенева – а впрочем, и поделом ему: он же либерал, он же ведь западник!

Все это настолько смешно и глупо, что и говорить об этом не стоит. А вот о чем стоит – так о реальной удаче. Она – во второй части сериала, посвященной любви Достоевского и Сниткиной, его второй жены. Здесь и актеры играют куда свободней, правдоподобней рисуют характеры, здесь и операторская работа значительно интересней. А главное – тут затронута очень созвучная нашему времени тема: тема денег, обогащения. Скучно слушать проповеди Достоевского-Миронова о народе и православии. Но когда он запускает чуть не по локти руки в карманы, набитые выигранным в рулетку золотом – это впечатляет! Вот где органика образа достигает своего апогея!

Деньги как эквивалент жизненного успеха – это гораздо созвучнее нашему времени, чем православие, самодержавие и какая-то совсем уж, прости господи, затуманенная народность. Неслучайно и органичней всего прозвучали в сериале фрагменты романа «Подросток» – романа, этой теме посвященного.

Конечно, Миронов играет не банальную алчность или болезнь, порок азартного игрока. Актер раскрывает игроманию Достоевского как ужасное наваждение, погоню за призрачным счастьем, которая может затоптать счастье реальное. И только мудрая любящим сердцем Сниткина понимает, что ее муж САМ должен осознать это, осознать – и только так излечиться.

Созвучен нашему времени (впрочем, а какому бы и не созвучен?) и финал сериала, когда Достоевский и молодой В. Соловьев едут в Оптину Пустынь, и Достоевский говорит о своих тревогах за будущее человечества, о своих тяжких предчувствиях. Никаких проповедей, никакого православия вкупе с народностью! Живая мысль, подлинная эмоция, обращенные к нам как реальное завещание писателя Достоевского.

Эх, и весь бы сериал выдержать так! Или знаете, что? Не надо было никакого сериала и городить. А просто сделать качественный двухсерийный фильм о Достоевском и его второй жене, и только о том, что делает этого писателя по-настоящему современным…

27.05.2011