Маша Шахова:  Дом под номером 15

         Самый знаменитый дом поселка Луцино называют обычно по его номеру – «пятнашка». Глава дома академик Степан Борисович Веселовский был единственным гуманитарием в Луцино. Академик Веселовский занимался русской историей XV–XVII веков, Иваном Грозным и опричниной. В 30-е годы многих «дореволюционных» историков арестовали. Степана Борисовича эта участь миновала, может быть, потому, что он работал в Костроме и Ярославле, изучал летописи и писцовые книги в местных архивах. Его просто не заметили. До сих пор дети, племянники Степана Борисовича, вспоминают, как и о чем тогда они беседовали с ним, и в один голос говорят о присущей людям того поколения серьезности и уважительности в разговоре с детьми. А рассказывал он им тогда и про опричнину, и про последние месяцы жизни Пушкина, о том, какие у того были долги…
     Старший сын Веселовского был женат на Марии Михайловне Голицыной. Она стала душой этого дома, вокруг нее всегда кипела жизнь. После войны она собрала на даче всех своих родственников, потомков знаменитых дворянских родов – Голицыных, Лопухиных, Трубецких. В трудные времена все три знаменитые фамилии поддерживали друг друга, и так и повелось – поэтому сохранилась большая дружная семья. И до сих пор, десятилетия подряд, каждый год 28 июля за столом собираются двоюродные, троюродные, четвероюродные Голицыны, Трубецкие и Лопухины, отмечают день Владимира, потому что по традиции это самое популярное мужское имя в их семьях. Детей привозят на лето погостить и из Европы, и из Америки.
     Иностранцы в прежние времена редко посещали СССР, а сюда приезжали родственники Голицыных из Парижа, привозили книги, парижские модные журналы и – тайком – молитвословы.
     Однажды приехал высокий старик Лермонтов – в парижской эмиграции он работал таксистом. В юности Лермонтов участвовал в Гражданской войне на стороне Белой армии. Он рассказывал, будто бы мальчишки 16–18 лет – и среди них Лермонтов, Лопухин и Голицын – пытались с оружием в руках отбить царя у большевиков. Кого-то расстреляли, а кого-то, как это ни странно, отпустили домой к родителям.

     28 июля в Луцино, в саду дома под номером 15, ставят козлы, на козлы кладут шестиметровые доски – получается огромный стол. Готовятся тазы салатов и винегретов, открываются припасенные трехлитровые банки с огурцами, режутся батоны колбасы. Количество бутылок водки в семейных рассказах об этом дне обычно даже не упоминается. И, конечно же, в этот день приходят все луцинские соседи с детьми и собаками – как и раньше. Когда в Луцино говорят о доме Веселовских, все как один повторяют фразу: в этом доме никогда не надували щечки. И еще всем известно, что главная ценность дома под номером 15 – это несколько метров обоев в коридоре, которые с самыми большими почестями вырезают и наклеивают на то же самое место после ремонтов. Это документ, на котором, начиная с 1948 года, помечен уровень роста всех детей, внуков и племянников.
     Неподалеку от Веселовских – дача академика Несмеянова. В семье его считали очень непрактичным человеком, по дому он ничего особенного сделать не умел, правда, на даче очень увлекался сельским хозяйством. Но самым любимым его занятием оказалось прокладывание дорожек в саду. Их надо было выдалбливать в грунте, обрубать корни деревьев; затем дорожки засыпали гравием. Александр Николаевич Несмеянов даже сочинил про себя стихотворную строчку: «Вымощу дорогу камнем, будет памятник в веках мне!» Кончилось это, правда, для него плохо. На руке образовалась контрактура Дюпюитрена – уплотнение на сухожилиях. Ему делали операцию, он долго разрабатывал руку. Некоторое время не мог писать и пожимать руки, что при его должности было довольно неудобно. За годы ректорства Несмеянова была начата и почти закончена постройка здания МГУ на Воробьевых горах. Ректор университета, а впоследствии президент Академии наук, Александр Николаевич Несмеянов был известным химиком. Это он в 1961году разработал метод изготовления зернистой икры на основе белков молока. Потом изобрел дрожжи из нефти. А еще Несмеянов открыл химический способ синтеза аминокислот, составляющих основу белков, тех самых, которые сегодня употребляют «качки», желая поскорее нарастить мускулы. Интерес Несмеянова к созданию искусственной еды был не случаен. Главная задача, которую он хотел решить, – получать пищевой белок, не убивая животных. Его сестра, Татьяна Николаевна, вспоминала: «В девять лет Шура отказался есть мясо, а в двенадцать лет стал полным вегетарианцем, отказавшись и от рыбы. В основу легло твердое убеждение, что нельзя убивать животных. Это не было никем ему внушено, а выработано самостоятельно, как личная вера. И всю свою жизнь он не изменял данному себе однажды в детстве слову».
     Его дочь Ольга Александровна тоже стала химиком, но в Луцино ее знают как большую выдумщицу. В 1951 году она придумала и провела здесь первый маскарад. Свой самый первый карнавальный костюм XVIII века Ольга Николаевна соорудила из старых занавесок и старой диванной обивки. А из бархатного спорка с шубы получился замечательный мужской камзол. Костюм дополнял подаренный ей на день рождения настоящий белый парик XVIII века, и парик этот служил в карнавальных увеселениях много-много лет. Потом Ольга Николаевна парик выстирала, и он сел; последним его надевал 7-летний мальчик – и на нем был тот же камзол, который просто укоротили. Маскарады проходят в Луцино каждый год в конце августа. Каких только костюмов не было придумано за это время! Племянник Веселовских, художник Илларион Голицын как-то вместе с женой и взрослыми уже детьми изображали корабль, держась за руки, они проплыли по главной площадке маскарада– теннисному корту.
     Два лета подряд Оля Несмеянова дружила с красивым высоким мальчиком Володей с дачи под номером 15. Он ушел на фронт в 15 лет, победу встретил в военном госпитале, с тяжелым ранением. Вернулся с войны без ноги. Племянник академика Веселовского Владимир Владимирович Трубецкой успел закончить всего восемь классов, потом за год экстерном сдал все экзамены на аттестат зрелости и поступил на исторический факультет МГУ. У историка Веселовского он подрабатывал секретарем.
     Про войну Трубецкой рассказывал всегда мало и очень неохотно. Если и рассказывал, то в основном смешные какие-то случаи. Например, как он попал в бидон со сметаной и как это было невероятно вкусно.
     Любил ездить на велосипеде, на мотороллере, хотя ходил с палочкой. А еще Оля знала про него, что он дальтоник и не различает красный и зеленый цвета. Один раз, когда он должен был прийти к Ольге в гости, она намазала зеленой краской – яркой, пронзительной, холодной – щеки и губы. А Володя Трубецкой пришел, ничего не заметил. Ольга его спросила: «Как я сегодня выгляжу?» Он посмотрел и сказал: «Ну что-то румяная очень». Когда Ольге исполнился 21 год, она пришла к отцу и сказала, что они с Володей Трубецким хотят пожениться. Только спустя много лет она поняла, как тяжело было родителям принять это решение: отец Володи был расстрелян, старшая сестра расстреляна, мать умерла в тюрьме, сестра умерла в лагере, один брат только что из лагеря вышел.
     …Это было 1 января 1992 года. Новый год встречали с внучками, на даче в Луцино. А утро было замечательное, солнечное, морозное. Владимир Владимирович пошел в контору позвонить по телефону. Последние его слова, которые запомнила Ольга Несмеянова, были: «Боже мой, ну что вы копаетесь дома. Какая чудная погода. Замечательная. Я сейчас вернусь, собирайтесь, пойдем гулять». И минут через десять вдруг приходит какой-то человек и говорит: «Не знаю, как вам даже сказать. Это ваш муж пошел в контору?» И она поняла, побежала туда – но все уже было кончено.
     Ольга Александровна потом вспоминала, что когда они оба вышли на пенсию, то стали бывать в Луцино чаще. Как-то сидели за столом на даче, и Владимир Владимирович сказал: «Подумай, как нам хорошо»…

Продолжение следует.