Тихомирова И.И.
Программа Чтение: приоритетный проект в области культуры или повышение уровня грамотности?

[ Библиотечное дело. – 2006. – № 10. – С.11-20 ]

По мере того, как 2006 год отсчитывает месяц за месяцем, учащаются упоминания о грядущем Годе чтения и соответствующей национальной программе. Вокруг ожидаемых событий ходит много противоречивых слухов. Они касаются авторства Программы, ее стратегии и концепции, сроков опубликования, финансового обеспечения.

Оставим в стороне слухи и обратимся к тому, что «не вырубишь топором» – к имеющимся публикациям.

Свет и тень в политике «чтение». Первая ласточка

Первая ласточка, прорвавшаяся сквозь туман неясностей в этом вопросе, – проект движения «Молодая Россия читает», опубликованный в журнале «Школьная библиотека» (2006, №2). Проект сопровожден программной статьей известных сотрудников РГДБ В.П. Чудиновой и Е.И. Голубевой «Поддержка детского чтения – наша главная задача сегодня». Журнал взял на себя смелость приоткрыть завесу тайны – опубликовал эти рабочие материалы, в которых намечены первые шаги на пути к тому, чтобы вновь стать читающей страной. Первые шаги предполагается сделать в следующих пяти направлениях:

– повышение престижа чтения и статуса «Человека читающего» у молодого поколения;

– развитие молодежных инициатив по поддержке чтения;

– повышение роли школ и библиотек в развитии уровня культуры чтения детей и юношества;

– развитие чтения в семье;

– Интернет и чтение юных.

Редакция «Школьной библиотеки» призвала специалистов обсудить представленные материалы. Проект движения «Молодая Россия читает» разработан совместно «Комитетом по чтению» Российским книжным союзом, Русской школьной библиотечной ассоциацией, Русской ассоциацией чтения и Некоммерческим фондом «Пушкинская библиотека». Когда на конференции в Салехарде я спросила И.А. Романову, директора национальной программы «Чтение» Некоммерческого фонда «Пушкинская библиотека», является ли концепция движения «Молодая Россия читает» абрисом национальной программы «Чтение», то получила ответ «нет». Как она объяснила, «Молодая Россия читает» – общественное движение, возглавляемое общественными организациями, а программа «Чтение» – государственный проект, финансируемый из бюджета.

Несколько слов предыстории

Первый проект национальной программы «Чтение» под девизом «Сохраним духовность России!» был опубликован в книге «Чтение. Общество. Государство» (М., 2001). Цель Программы была сформулирована так: «Всемерная поддержка Чтения, важнейшего элемента культуры, инструмента повышения интеллектуального потенциала нации, творческой и социальной активности российского общества». Проект был предложен Всероссийским конгрессом в поддержку чтения органам государственного управления РФ и широкой общественности в качестве первичного документа для разработки общенациональной программы по сохранению и приумножению исторического, научного и культурного богатства страны. Среди областей действия Программы были выделены следующие области:

– Детского чтения;

– Семейного чтения;

– Школьного чтения;

– Пропаганды чтения;

– Государственной поддержки книгоиздания, СМИ и распространения печати.

Своими статьями, опубликованными в той же книге, Программу поддержали книгоиздатели, библиотекари, психологи, социологи. Завершал сборник статей список фамилий людей, принявших участие в разработке и организации Программы. Среди них – писатели А. Приставкин, А. Лиханов, С. Михалков, Р. Казакова, главные редакторы крупнейших газет России («Культура», «Литературная газета»), издатели (М. Ненашев, М. Шишигин), тогдашний Министр образования В. Филиппов, президент ОАО «ТВ Центр» О. Попцов и др. Всего 26 фамилий «от культуры». Библиотеки в оргкомитете представляли В.Н. Зайцев – президент Российской библиотечной ассоциации, директор Российской национальной библиотеки, и Е.Ю. Гениева – генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино. Все в один голос подтвердили необходимость безотлагательной разработки Программы. Безотлагательность государственных мер в области детского чтения была подчеркнута и в книге «SOS!», изданной в РГДБ в том же году.

И министерство не указ

Библиотекари как люди законопослушные активно включились в реализацию идей Программы. По всем регионам страны прокатились акции, фестивали, конференции. Начали открываться «Школы талантливого чтения», «Мастерские чтения», «Лаборатории творческого чтения», «Центры поддержки чтения». Общественные инициативы поддержала пресса. Редкий журнал в те годы не откликнулся статьями обо всем этом. (В библиографическом указателе «Чтение детей и подростков» (РГДБ), отражающем публикации с 2001 года, значится более 600 книг и статей). Концепции программы «Чтение» посвящена большая статья Е.Н.Баханова «Россия будет читать!», опубликованная в журнале «Юность» за 2002 год (№ 10). В том же году о Программе писала «Детская литература» (№ 1-2). Конкретные предложения по национальной программе «Чтение» были сделаны ведущими сотрудниками РГДБ и опубликованы в сборнике материалов «Юный читатель и книжная культура России» (М., 2003). Откликнулась и рабочая группа газеты «Книжное обозрение». Активно вступились за детское чтение родители. Но вскоре по непонятным причинам, словно по приказу, вся эта работа встала. Как заглох и утвержденный специальным Приказом «Межведомственный план мероприятий по формированию духовного мира подрастающего поколения» от 03.09.2002 г. (опубликован в журнале «Школьная библиотека, 2003, №1), подписанный тремя министрами: образования, культуры и по делам печати. В нем значилось 52 конкретных мероприятия, большинство из которых связано с детским чтением. Например, «Год чтения», праздник «День чтения», разработка механизмов экспертизы печатной продукции для детей, выявление и поддержка одаренных детей, учреждение премии «Лучший библиотекарь года» и многое другое. Это лишний раз доказывает: не все приказы, спущенные из Министерств, в России выполняются. Мало того, за годы, прошедшие с момента подписания Приказа, многое было реализовано с точностью до наоборот.

Так, вместо запланированного введения в штатное расписание общеобразовательных школ и средних специальных учебных заведений должности методиста-организатора внеклассного чтения, внеклассное чтение вообще было изъято из школьного расписания. То же произошло и с «Организацией на базе вузов культуры специализированной подготовки кадров для работы с детьми». Вместо «организации» провели дезорганизацию: в большинстве вузов упразднили эту специализацию. В СПбГУКИ ликвидировали курс «Семейное чтение». Поставленная первоначально задача поддержки детских библиотек обернулась для многих их закрытием. А задача экспертизы детской литературы закончилась ликвидацией журнала «Детская литература» – единственного журнала в стране, профессионально занимавшегося критикой детской литературы.

О проекте программы «Чтение» перестали вспоминать, как будто его и не было. У нас в Питере о том, что создается новая программа «Чтение», узнали лишь в марте 2004 года. В библиотеке им. М.Ю. Лермонтова проходил «Круглый стол», посвященный новой программе «Чтение», и его ведущие В.Д. Стельмах и М.А. Веденяпина предложили участникам Стола (в основном – библиотекарям города) высказать свои пожелания в адрес Программы. Пока подобные пожелания собирались по городам – прошли годы. А Программа так и не появилась. Становилось ясно: эта проволочка кому-то выгодна. Вокруг Программы стали появляться мифы, как и вокруг Центров чтения, организованных при поддержке Некоммерческого фонда «Пушкинская библиотека» в крупных городах (Петербурге, Нижнем Новгороде, Архангельске, Мурманске и др.). Между тем, за время затянувшихся раздумий над новым проектом, дело с чтением в стране ухудшалось. Время оказалось упущенным. Люди научились жить без чтения. Даже школьный курс литературы обходится теперь без чтения. Во многих школах не стало предмета «Чтение» в начальных классах. Что же, литература сошла на обочину жизни?

А что же библиотеки?

Они усиленно занялись информационной деятельностью и совсем потеряли интерес к чтению. Чтению не нашлось места даже в предметном указателе «Справочник библиотекаря» (2001). Слова Михаила Ненашева из открытого письма Министру культуры «Скажи, что ты читаешь, и я скажу, какой будет Россия»¹ запоздали лет на 7-10. «Теперь, – отметил он, – нужно говорить, не какой будет, а какой уже стала нечитающая Россия – невежественной, безнравственной, криминальной». В интеллектуальном, духовном, нравственном плане мы потеряли уже не одно поколение. Своим бездействием мы усугубили положение.

И вот лед тронулся. Не так давно в печати появилось сообщение, что в марте этого года на заседании Правления РКС была представлена «Концепция национальной Программы развития чтения в Российской Федерации как приоритетного проекта в области культуры». В этой концепции дано ключевое положение будущей Программы – влияние уровня чтения на конкурентноспособность государства в целом, а также представлены ситуация в России и международный опыт в решении этой проблемы, намечены первые шаги, которые должна сделать Россия на этом пути. Здесь же высказалось предположение, что финансирование государственной программы «Чтение» удастся заложить в бюджет к 2008 году (журнал «Читаем вместе», июнь, 2006). В февральском номере «Школьной библиотеки» опубликованы упомянутые мной рабочие материалы проекта движения «Молодая Россия читает». Среди авторов этого проекта значатся и члены РКС. Так, благодаря смелости Татьяны Дмитриевны Жуковой, главного редактора «Школьной библиотеки», мы имеем сегодня канву, по которой можно «вышивать».

Однако хотелось бы подчеркнуть, что хотя проект движения «Молодая Россия читает» носит общественный, а не государственный характер, важно осознать, что любая государственная программа сильна поддержкой общества. Тогда государство не сможет не учитывать общественные потребности, особенно те, что касаются молодого поколения. В этой связи действия общественного движения «Молодая Россия читает» можно рассматривать не только как «один из путей, который поможет в развитии идей и организации национальной политики в области поддержки книги и чтения» (как написано в их проекте), но и как сердцевину будущей государственной программы «Чтение». Поэтому очень важно, чтобы это Движение было подкреплено сильными аргументами и отвечало бы назревшим проблемам социального развития страны.

Прежде всего, необходимо четко обозначить проблему. Для чего нужна программа «Чтение»? Почему необходимость в ней столь велика? От ответов на эти вопросы зависит цель, задачи и направления Программы.

Выделим главное

Самым веским аргументом для авторов проекта является «кризис чтения». Другим аргументом служит то, что в национальных программах поддержки чтения в развитых странах мира приоритет отдан чтению подрастающего поколения. На мой взгляд, ни тот, ни другой аргумент, при всей их важности, не является главным. Основной мотивацией, диктующей необходимость создания государственной программы «Чтение», должна стать поддержка культуры, интеллектуального и творческого потенциала нации. Чтение в этом контексте не является самоцелью – оно лишь путь к развитию личности и страны в целом. Не общество читателей надо создавать, а возрождать духовную мощь России через чтение, готовить молодое поколение к служению высшим целям. Я бы начала обоснование этой цели со слов Д.С. Лихачева: «С полной ответственностью скажу: культуре, нравственности, воспитанию надо отводить в наших планах первое место <...> Все планы налаживания нашей жизни надо начинать с вопросов культуры, воспитания, образования».

Чем необходимость в этой программе обусловлена именно сегодня? Прежде всего – опасностью глобальной бездуховности, нравственной деградации, охватившей наше общество в последние годы и усугубленной крушением старых социальных устоев. Роль книги и чтения как средства выхода из духовного кризиса сегодня неизмеримо возросла.

Книга дает молодому человеку возможность впитать опыт поколений и усвоить его как собственный. Она страхует и предопределяет его поведение, организует мировосприятие. Она дает возможность познать и выразить себя в слове. Сегодня, когда речевая культура подрастающего поколения такая слабая, эта функция чтения приобретает особую значимость, ибо знание родного языка определяет и нравственное здоровье нации, и ее интеллектуальное развитие.

Языковая культура русского человека, содержащая такие ключевые понятия, как честь, достоинство, совесть, подвиг, служение, передается следующим поколениям в виде памяти, зафиксированной в книгах. Роль чтения как связующей нити поколений особенно важно возрождать именно сегодня, когда чтение низводится до уровня прикладной задачи или забавы, когда оно лишается нравственной, гуманной и творческой составляющих.

Проблема осложняется сегодня небывалым расцветом массовой культуры, порождающей потребительское отношение к жизни. Пагубное влияние массовой культуры на сознание подрастающего поколения заключается в подмене ценностей. Спасти от вредоносного влияния эрзац-литературы может только хорошая книга и глубокое, вдумчивое чтение.

Актуализация проблемы чтения, особенно детского, вызвана так же озабоченностью государства решением демографической проблемы. Но биологически сохранить новое поколение – это полдела. Главное – воспитать его. Вот, что должно стать ключевой проблемой всех созидательных программ государства. Воспитание начинается, как установлено психологами, еще с пренатального периода, не говоря уже о раннем возрасте. И книга играет в этом важнейшую роль – и как пособие для родителей в деле воспитания детей, и, собственно, детская книга. Семья сегодня становится центральным социальным институтом по поддержке чтения в стране. В этой связи, как никогда раньше, актуализируется задача просвещения родителей о роли книги в воспитании детей, возрождения традиций семейного чтения, осознания ценности чтения как старта личностного развития ребенка и его творческой самореализации. Программа «Чтение» должна донести до родителей мысль: от того, что сегодня читают или не читают наши дети, зависит их нравственный облик, характер и то, как сложится их судьба. А вместе с тем – и судьба России.

Каждый родитель должен знать о психофизиологическом значении чтения для развития интеллекта ребенка, его органов чувств, его способностей, творческой активности. Он должен уметь соотнести чтение с качеством жизни, увидеть в чтении незаменимое средство гармонизации внутреннего мира и поведения растущего человека. В семье должны понимать, насколько важно общение ребенка с книгой для нравственного, гражданского, духовного становления его личности, для общения с другими людьми. Родители должны хорошо разбираться в детской литературе и знать основы психологии и педагогики чтения. Каждый ребенок должен впитать духовный опыт своего народа, выраженный в фольклоре, в лучших произведениях мировой и отечественной художественной литературы.

Как вырваться из рамок «развлекаловки»

Чтобы родители были готовы руководить детским чтением на начальных его этапах, их необходимо просвещать в этом направлении. А для этого потребуются соответствующие специалисты, педагогические кадры. Вопросы подготовки и переподготовки этих кадров должны стать частью Программы «Чтение». В педагогических вузах и вузах культуры, в системе повышения квалификации педагогов, библиотекарей, воспитателей детских садов должны найти место учебные курсы по психологии и педагогике детского чтения.

Говоря о программе «Чтение», мы не можем обойти вопроса качества чтения. Разговор о чтении вообще в нынешних условиях мало продуктивен. Чтение чтению – рознь. «Читать, – говорил еще К. Ушинский, – это еще ничего не значит. Что и как читать – вот в чем главное дело». Чтение может нести в себе как благо, так и зло. И тут интересы книгоиздателей, с одной стороны, и интересы библиотекарей, родителей и учителей – с другой стороны, не совпадают. Первым важнее сбыть свою продукцию. Вторым – дать детям лучшую книгу. Чтобы чтение влияло на юного читателя положительно, необходима специальная программа выхода из кризиса самой детской литературы. Сегодняшний ребенок, стоящий перед книжными полками библиотеки или книжного магазина, находится в обстановке, провоцирующей деструктивное поведение и формирующей агрессивный образ мира. В такой ситуации на авансцену должна выйти рекомендательная библиография, призванная увлечь детей лучшими книгами, развивать их духовные потребности и художественный вкус. В своей статье «Поддержка детского чтения – наша главная задача сегодня» Е.И. Голубева и В.П. Чудинова выделяют следующие важные направления: развитие отечественной детской литературы, издание лучшей мировой детской классики, а также – осуществление психолого-педагогической экспертизы изданий для детей. В этом деле большим подспорьем становятся журналы, издаваемые «Школьной библиотекой» – «Читайка», «Крылья», «Семейное чтение», «Юный краевед», «Мальчишки и девчонки». Они взяли на себя роль навигаторов. Вместе с тем сохраняется потребность в серьезной профессионально-зрелой критике детской литературы, а значит, в скорейшем возрождении журнала «Детская литература», который успешно выполнял эту миссию и имел достойную репутацию не только в нашей стране, но и за рубежом. Чтобы книгоизданию для детей выйти за рамки пустой «развлекаловки» или «чернухи», необходимо возрождать государственное книгоиздание. А слово «Детгиз» вновь должно стать символом качества.

О преподавании литературы в школе

Программа «Чтение» не даст положительного результата, если не будет затрагивать вопроса преподавания литературы в школе. Это – ключевая проблема, определяющая судьбу детского чтения и чтения вообще. Почему? В школе проходят те произведения, без которых молодое поколение, живущее в быстро меняющемся обществе, оказывается лишенным почвы под ногами. Именно в школьные годы вырабатывается иммунитет против пошлости в литературе. В реальности же нынешняя система изучения литературы в большинстве случаев способна вызывать у детей лишь отвращение к литературе на всю жизнь. Что характерно, очень у многих детей – и они говорят об этом сами – одно упоминание школьной классики вызывает рвотный рефлекс. В последнее время это усугубляется еще и сокращением часов, отведенных на литературу, и введением единого государственного экзамена, заставляющего запоминать одни лишь факты. Самое ценное, что составляет сущность чтения – сопереживание, ушло из уроков литературы, а значит – и нравственно-эстетическая составляющая. Формальная аттестация по литературе, заимствованная у Америки, ведет к обрывочности литературного знания, а по существу – уводит подрастающее поколение от литературы. В то время, как сама Америка давно движется в сторону той самой гуманитаризации образования, которой была сильна Россия. Доподлинно известно: стоит одному поколению не прочитать произведений из школьной программы, стоит не научиться толком излагать свою мысль в устной и письменной форме, как фундамент культуры и нравственности, объединяющий людей разных поколений, рушится. Программа «Чтение» должна быть нацелена на разрешение парадоксальной ситуации, когда общество, стремящееся к возрождению культуры, игнорирует самое большое свое достояние – литературу.

Заслуживает общественной поддержи также одно из направлений Движения «Молодая Россия читает», нацеленное на развитие молодежных инициатив.

Влияние на чтение сверстников и на чтение подростков значительно сильнее и авторитетнее, чем влияние взрослых. Здесь действуют другие психологические механизмы. Поднимая престиж талантливых читателей среди молодежи, мы тем самым поднимем престиж чтения. Никакая законодательная, финансовая база, никакие нормативные документы, никакие центры не сделают того, что может сделать молодежь в пропаганде книги и чтения среди сверстников.

Организация конкурсов, публикация читательских отзывов о книгах, организация диспутов и обсуждение книг в молодежной среде, выступление молодых читателей в качестве экспертов книг для детей и подростков – все это и многое другое при умелом руководстве взрослых способно сдвинуть проблему детского чтения с мертвой точки.

Приобщение детей к чтению имеет огромный социальный смысл: оно обеспечивает равенство жизненного старта для всех, независимо от материального достатка. Перед книгой все дети равны. Ведь глядя на «умников» и «умниц», которых показывают по телевизору, нельзя определить, из какой они семьи. Вспоминаются слова Некрасова: «Если бедна ты, так будь ты умна». Ум купить невозможно, но его можно развить чтением.

Внимание: у руля – мэр

Задача властей в деле поддержки чтения в сегодняшней России – возглавить общественное движение в защиту книги и чтения, увязать его с качеством жизни людей. Один из удачных примеров – Год детского чтения в Челябинске, где у руля стояли мэр города и губернатор области. Их опыт должен быть учтен при составлении Программы «Чтение» и Движения «Молодая Россия читает».

Что же касается зарубежного опыта составления подобного рода программ, то нам есть, чему поучиться, прежде всего, в технологическом, прикладном плане. И у англичан, и канадцев, и у французов в этом отношении есть много ценного. Однако в постановке целей и задач Программы мы должны исходить только из нашил национальных интересов и традиций. Они должны быть социально и жизненно значимыми для всего населения России и для каждого человека в отдельности.

Чтение в России никогда не ограничивалось функциональной грамотностью, на чем останавливаются все зарубежные программы, оно всегда было связано с воспитанием, нравственностью и духовностью нации. Наша программа должна быть национальной не номинально, а по существу, т.е исходить из национальных приоритетов.

В заключение хочу сказать: программа движения «Молодая Россия читает» может стать поистине общественной уже на стадии ее разработки. Хотелось бы, чтобы и государственную Программу «Чтение» ждала такая же судьба. Чтобы Программа отражала чаяния народа в повышении качества жизни, обеспечить которое и призвано Чтение.

 

P.S.: На момент, когда меня познакомили с концепцией упомянутой программы РКС, статья была уже написана. При всех достоинствах Программы – масштабности, системности, ориентации на результат – она, на мой взгляд, имеет один существенный недостаток: в ее основу заложена западная модель чтения, лишившая Программу самобытности.

Заговорила вся Россия

Настоящим прорывом в затянувшемся молчании вокруг национальной программы «Чтение» можно назвать научно-практическую конференцию «Чтение и грамотность – инструмент развития личности и общества», приуроченную к XIX Московской международной книжной выставке-ярмарке, что ежегодно проходит на ВВЦ. Будущая программа стала ядром, вокруг которого выстроились все доклады и выступления участников: издателей, библиотекарей, педагогов, исследователей, ученых, писателей со всех концов страны, от Улан-Удэ до Петрозаводска.

О необходимости Программы, о ее целях и задачах заговорила вся интеллектуальная Россия. Из предлагаемых частных проектов, как из кирпичиков, складывались масштабные программы: Год юного читателя в Перми, Год чтения в Бурятии, Год семейного чтения в Челябинске. На фундаменте, созданном из этих кирпичиков, и должна строиться государственная программа.

Концепция государственной программы развития чтения в России была очерчена на V съезде РКС в докладе С.В.Степашина. Докладчик, в частности, предложил объединить усилия государства, общественных организаций и бизнеса. В эту Программу органично вписалось Движение «Молодая Россия читает», инициированное Комитетом по чтению при РКС (руководитель – Н.И. Михайлова) в содружестве с Российской школьной библиотечной ассоциацией, Русской ассоциацией чтения, Российской книжной палатой и объединенным центром «Московский дом книги». В качестве разработчиков и экспертов проекта Комитет по чтению сумел привлечь специалистов в области детского и юношеского чтения.

Презентация проекта Движения состоялась еще в июне, на конференции «Крым-2006». Проект презентовался как катализатор инновационных процессов и эффективный инструмент межведомственного взаимодействия в области чтения молодого поколения, как новая волна творческих читателей XXI века. Выступления Татьяны Дмитриевны Жуковой и Надежды Ивановны Михайловой по этому вопросу вызвали много споров, на которые и рассчитывали выступавшие. Обнародовав свою концепцию, они открыто взяли удар на себя. Они понимали: общественное движение только тогда станет общественным, когда общество примет в его разработке непосредственное участие, заявит о своих позициях, соотнесет с имеющимися у него потребностями. Состоявшееся обсуждение концепции помогло разработчикам более четко сформулировать цели и задачи, обозначить наиболее важные направления. Движение в поддержку чтения юных консолидировало читающую Россию в общих стремлениях ускорить создание программы «Чтение», включить в нее свои проекты и идеи.

Конференция состоялась в павильоне «Читай-ка!». Вела ее руководитель Русской ассоциации чтения (РАЧ) Наталья Николаевна Сметанникова. Кроме нее самой, на пленарном заседании выступили с докладами В.П. Чудинова (РГДБ), Ю.П. Мелентьева (НПО издательства «Наука» РАН), Н.И. Михайлова (РКС), В.Я. Аскарова (Челябинская академия культуры), Е.Л. Гончарова (Институт коррекционной педагогики). Говорили о современном состоянии детского чтения в стране, о неравномерности книжного пространства, о признаках книжного голода. Неутешительная ситуация с детским чтением особенно плачевна в малых городах и более всего – в среде бюджетников, которым покупки детских книг часто не по карману. Среди основных факторов, влияющих на детское чтение, были названы семья, школа, среда, учителя, сверстники. Важно отметить, что каждый из этих факторов имеет ресурсы положительного влияния на детское чтение, если их умело использовать. Общая тенденция такова, по мнению Н.Н. Сметанниковой, что хорошо читающие дети переходят в разряд слабо читающих, а слабо читающие – в разряд нечитающих. Особого внимания заслуживают дети, любящие чтение и стремящиеся к нему, но не реализующие свои потребности из-за отсутствия нужных книг. (Согласно статистике, 80% читательских запросов не удовлетворяются в библиотеках).

В числе негативных моментов было отмечено низкое качество свободного чтения детей и подростков. Приоритетное место здесь занимают не социально значимые литературные произведения, в каких нуждаются дети для своего развития, а низкие образцы массовой культуры: ужастики, триллеры, боевики, развращающие художественный вкус ребенка. Содействуют этому разрушение и обветшалость фондов детских и школьных библиотек.

Особо отмечена нехватка квалифицированных библиотекарей, которая во многом вызвана закрытием кафедр детской литературы и библиотечной работы с детьми в вузах культуры и низкой зарплатой библиотекарей. Новый Библиотечный образовательный стандарт не предусматривает подготовку специалистов для детских и школьных библиотек. Вопрос о подготовке библиотекаря-педагога, о чем так много говорится в последнее время, никем не решается. Что касается специализации, то количество академических часов планомерно процесс уменьшения на нее количества учебных часов. Как сказала В.Я. Аскарова, заведующая кафедрой детской литературы Челябинской академии культуры, подготовка кадров для детских и школьных библиотек в настоящее время носит легитимный характер и в любой момент может быть ликвидирована, как ликвидируются повсеместно в стране детские библиотеки.

Серьезный разговор на конференции зашел вокруг снижения качества читательской и информационной культуры российских школьников, подтвержденного результатами Международного тестирования (PISA). Участники конференции отмечали низкий уровень понимания школьниками текстов учебников и научно-познавательной литературы. Не лучше обстоит дело и с восприятием полноценных художественных произведений, особенно классических, изучаемых в школе.

Много нареканий прозвучало в адрес семьи как начального института детского чтения. Родители не обеспокоены должным образом отношением ребенка к книге и чтению. Они не увязывают проблемы чтения с будущим своих детей, с их успешной социализацией. Читающая семья как среда уходит из повседневного окружения ребенка. У нового поколения россиян чтение ассоциируется подчас с бедностью и неудачливостью. Во многом отвратила детей от чтения школа. Нынешние словесники в большинстве своем не ратуют за внеклассное чтение и снисходительно смотрят даже на то, что учащиеся не читают программных текстов. Они готовят детей лишь к тестированию. Не случайно среди учредителей конференции не оказалось Комитета по образованию.

Обсуждали и то, что богатейший опыт приобщения детей к книге и чтению, накопленный в стране, должным образом не анализируется и не обобщается. Он локализован в разных сборниках и журналах, часто недоступных практикам. Особенно труднодоступны материалы региональных научно-практических конференций. Библиографические центры должным образом их не отслеживают. Координации проективной деятельности библиотек не существует. Как отметил С.М. Бородин, пресс-секретарь РАЧ, даже в самой крупной библиотеке страны, какой является РГБ, он сам не нашел нужной информации, касающейся состояния чтения в современной России.

О недостатках в сфере изучения и поддержки чтения в стране говорилось еще много, но этим как раз никого не удивишь. Сердце биться заставляло другое – те достижения и открытия, те идеи, которыми сегодняшняя Россия оказалась богата. Из всех докладов пленарного заседания я выделила для себя как особо значимый в методологическом плане доклад профессора кафедры детской и семейной психотерапии факультета психологического консультирования Института коррекционной педагогики РАО, вице-президента РАЧ Гончаровой Елены Львовны. Она подняла вопрос о разработке инструментария, помогающего подготовить ребенка к чтению на раннем этапе онтогенеза. Ведь умение читать складывается до школы, тогда же формируется механизм понимания текста и восприятия контекстной речи. А учитывая, что явление дислексии у детей сейчас широко распространено (по некоторым данным ею страдают до 6% детей), методы коррекционной педагогики на раннем этапе развития могут быть применены к детям в обычных школах, семьях и ДОУ. Автор доклада обратила внимание специалистов на готовящийся к выходу журнал «Дефектология», посвященный читательскому развитию детей на раннем этапе онтогенеза. В адрес будущей национальной программы и Движения «Молодая Россия читает» профессор высказала пожелание использовать опыт учреждений специального образования по начальной подготовке детей к полноценному чтению.

Удачный опыт приобщения детей к чтению был продемонстрирован и на секционных выступлениях. Вот их названия: «Образ современного читателя», «Чтение, информационная культура и читательская компетентность», «Язык, культура, чтение», «Приобщение к чтению: успешные технологии». Из четырех рабочих секций мне удалось побывать и участвовать только во второй. И ее было достаточно, чтобы понять: все самое интересное и неожиданное происходит сегодня в регионах. Особенно покорил меня своими наработками в области детского и юношеского чтения уральский регион. Я назвала это «феноменом Урала».

Ярким представителем этого феномена явилась Тихонова Ирина Аркадьевна – школьный библиотекарь, в прошлом – учитель-словесник из Екатеринбурга, призер Библиобраза-2003. Ею разработаны и реализуются «разновозрастные» модели подросткового чтения. Эти модели позволяют не столько приобретать знания, сколько развивать личность. В центре ее внимания как библиотекаря-педагога – формирование читательской культуры у детей. Сюда органично вписывается ведение специального читательского дневника подростком плюс поощрение детей к собственному литературному творчеству. Выступление И.А. Тихоновой – это дань нашим национальным традициям в области воспитания читательской культуры, о которой в последние десятилетия библиотекари в погоне за освоением информационных технологий стали забывать.

Из екатеринбургского меня покорил, как всегда, опыт Свердловской областной детско-юношеской библиотеки по созданию «нации читателей». Они пишут об этом на страницах «Читайторода». От двух последних номеров этого журнала – «Вкус жизни: подросток в социуме» (№ 8) и «Миры чтения» (№ 9) – я не могла оторваться. Открытием для меня стал выпущенный библиотекой первый номер журнала для размышляющих подростков «Корабли субкультур». В нем содержится уникальный материал раздумий библиотекарей о чтении подростков и молодежи, принадлежащей к разным субкультурам. Можно ли надеяться, что смыслы, рожденные в головах молодых людей, чья среда обитания – пустота, сделают мир добрее, честнее, красивее? Этим вопросом задается первый номер журнала. Здесь же упоминается, что к уголовному делу Александра Копцева, который ворвался в синагогу и ранил ножом девять человек, был приложен доклад «Подстрекатели» со списком книг, вдохновивших его на этот шаг.

Уральский опыт в создании «нации читателей» настолько богат, что осветить его весь невозможно. Челябинской аномалией в хорошем смысле слова я бы назвала опыт В.Я. Аскаровой (об этом пора писать книги!). К подобной «аномалии» с полным основанием можно присоединить и предуральскую Пермь с ее попыткой глубокого проникновения в суть процесса чтения и тяготением к освоению теоретических вопросов восприятия текста.

Важное методологическое значение имело выступление Т.Г. Галактионовой, возглавляющей Петербургское отделение РАЧ. Ее доклад касался, главным образом, высшего педагогического образования в области чтения. Она рассмотрела культуру чтения в контексте непрерывного педагогического образования, определила ее как надпредметный модуль, касающийся всего процесса обучения в школе. Наиболее важной в решении проблемы она считает сферу личностных потребностей подростков, для которых на первом месте – получить образование, иметь хороший характер, быть любимым, прожить интересную и яркую жизнь, быть умным и уважаемым, путешествовать и др. А все это имеет прямой выход в чтение, если библиотекарь или учитель сумеет, исходя из этих потребностей, удовлетворять их с помощью соответствующих книг.

Самым «горячим» оказался второй день конференции, отданный Круглому столу «Партнерские отношения в области продвижения чтения». Вел его А.Н. Воропаев – глава отдела книжных выставок и программ поддержки чтения Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.

Предполагалось сначала предоставить слово руководителям секций, а потом – всем желающим. Однако желающих оказалось так много, что разговоры продолжались и в кулуарах. Этот Круглый стол стал подтверждением партнерских отношений его участников. Осознание единства целей в области продвижения чтения в стране, консолидация людей разных профессий, но принадлежащих к сфере книжной культуры – вот, пожалуй, самое крупное завоевание, которое проявилось и утвердилось на конференции. Было ясно: в стране имеется огромный практический и теоретический задел, который не могут не учитывать создатели готовящейся программы «Чтение». В качестве особо важного задела надо отметить издание в рамках Ассоциации школьных библиотек специализированных журналов, посвященных чтению детей: «Читайка», «Крылья», «Юный краевед», «Семейное чтение», «Девчонки-мальчишки», «Школьная библиотека» и журнала «Читаем вместе» (Объединенный центр «Московский дом книги»), служащего навигатором в мире книг. Все вместе – это креативное поле, питательная информационно-образовательная и социокультурная среда, вырабатывающая и заражающая энергией всех участников образовательного и воспитательного процесса: учителей, библиотекарей, учащихся, родителей. Татьяна Дмитриевна Жукова, инициатор и лидер Движения «Молодая Россия читает», назвала эту конференцию «обменом веществ» в духовной сфере.

Таким образом, конференция не только обосновала в условиях создавшегося в России кризиса чтения безотлагательную необходимость национальной программы в этой сфере, она во многом указала пути выхода из кризиса, и, следовательно, обозначила ведущие направления в разработке Программы.

Вместе с тем, конференция выявила и противоречия, без разрешения которых Программа непременно начнет буксовать. Речь идет, прежде всего, о терминологии, разночтениях, мешающих взаимопониманию. Каждый по-своему трактует, например, такие базовые понятия, как «чтение», «культура чтения», «информационная культура». Одни говорят, что чтение – это технология получения информации из печатного или экранного текста. Другие относят чтение к творческой, наполненной самодвижения созидательной деятельности. Это разночтение ложится в основу стратегий чтения, в корне отличных одна от другой. Информационная культура принимается за читательскую, а читательская – за информационную. Выходит терминологическая путаница. Если это одно и то же, то зачем разные термины? Если это все-таки разные вещи, то как они соотносятся друг с другом? Что первично, а что вторично? Это вопросы принципиальные, влекущие за собой разные подходы к чтению.

Не нашло в ходе конференции и должного разграничения чтение научной и чтение художественной литературы. Обозначая словом «чтение» и то, и другое, мы вносим путаницу как в профессиональное, так и в бытовое сознание читающих людей.

На мой взгляд, не нашло должного осмысления название конференции, в котором чтение напрямую увязывается с развитием личности, а через развитие личности – с развитием общества. Хотя в ряде выступлений о развитии личности речь заходила, но лишь номинально. Каждое развитие имеет цель, направление и причины. Каковы они? В каком направлении мы хотим развивать личность, к какой цели устремлять это развитие, где искать его побудительные мотивы? Вот вопросы, ждущие своего осмысления. Прежде всего, мне не хватило разговора о самой острой проблеме сегодняшней России – о нравственном и гражданском становлении молодого поколения, тем более что конференция проходила в дни, когда кровавые события в карельском городе Кондапога обсуждала вся страна.

И наконец, о модели чтения. Какой она будет? Если мы закладываем западную модель (техника чтения плюс понимание текста – равно функциональной грамотности), то мы нацеливаем государство лишь на ликвидацию растущей безграмотности молодого поколения. Это важно, но недостаточно. Если это будет российская модель, возвышающаяся над функциональной грамотностью и направленная на воспитание, на развитие творческого потенциала личности и нации в целом, то ее конечный результат будет совсем другой.

Таковы мои личные впечатления и размышления, вызванные московской конференцией. Уверена, что у каждого из присутствующих возникли свои мысли, отличные от моих. И это естественно. Слушать выступающих – все равно, что читать: текст один, а смыслопорождение разное. Важно одно: конференция творчески обогатила нас всех и побудила к новым поискам.

 

P.S.: Не успела я поделиться своими впечатлениями о московской конференции, как мое сознание заполнила петербургская, проходящая в рамках Центра чтения РНБ.

Конференция, названная «Чтение: исследовательские проекты библиотек России», заслуживает отдельного разговора. Скажу только одно – она тоже проходила под флагом грядущей программы «Чтение». Более всего меня порадовало завершающее выступление социолога из ЦГБ им. Маяковского Натальи Васильевны Дадали, повернувшее библиотечное сознание от чисто библиотечных проблем, в которых «варятся» специалисты, в сторону социальных. Она показала, что библиотечные исследования и проекты только тогда будут успешными и значимыми для людей, когда они будут исходить из тех задач, которые сегодня решает страна. Только тогда они будут актуальными для каждого человека и народа в целом, только тогда будет актуальна и сама программа «Чтение».

Культура чтения: западная и российская модели

Отвечая на вопрос «Комсомольской правды» о нравственности современной молодежи, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл заметил, что в отличие от прошлого, когда литература, образование и воспитание формировали одни и те же ценности, нынче мы наблюдаем дробление идеала: в школе говорят одно, дома – другое, на улице – третье, в прессе – четвертое. Ребенок воспитывается с «лоскутным» сознанием. «Лоскутное» сознание разрушает нравственность человека, разрушает и самого человека.

Приблизительно то же происходит и с профессиональным сознанием библиотекаря. Под действием разных, а порой противоположных идей, касающихся целей библиотечной работы с детьми, как и педагогики детского чтения в целом, библиотекарь оказывается, как рыцарь на распутье: какую дорогу выбрать, к чему стремиться? Раздираемый противоречиями, он или останавливается, или выбирает один из заданных путей, или протаптывает собственную дорожку.

Многие из присутствующих на Международном семинаре «Чтение в системе социально-культурного развития личности», прошедшем в СПбГУКИ в последние дни июня 2006 г., обратили внимание на разницу в подходе к обсуждаемому предмету у зарубежных и российских специалистов. Докладчики из Швейцарии, Италии, Финляндии и США, говоря о чтении, все, как один, заостряли внимание на проблеме понимания текста и вытекающей отсюда технологии текстовой деятельности школьников и студентов. Именно в понимании текста они видят высшую ступень культуры чтения. Уровень понимания взят ими за показатель результативности анализа текста и соответствующего мониторинга – отслеживания успехов учащихся в приобретении необходимых умений.

Что касается российских выступлений, то ключевыми здесь преимущественно были слова «культура», «духовность», «воспитание». На это были нацелены и методические приемы: упражнения, задания, вопросы.

Столь разный подход к чтению определил и разное представление о его роли в социально-культурном развитии личности. Для западных специалистов чтение – это основа для успешного получения образования, залог информационной и функциональной грамотности человека. Применительно к школьникам чтение на Западе всецело поставлено на службу «Учись учиться». Российские же участники семинара, не исключая важности понимания текста, видели в чтении главным образом воспитательную, нравственную, творческую миссию. Разница существенная. Неудивительно, что среди библиотекарей и педагогов уже после конференции можно было услышать разговоры, об образовавшейся у них «каше» в голове. Не скрою, определенный хаос в сознании возник и у меня. Ясно было одно – перед нами разные модели культуры чтения. Одну я хорошо себе представляла – российскую. Она вырисовалась из того объемного материала, собранных мной читательских автобиографий и теоретических работ отечественных ученых, составивших вышедшую недавно в издательстве «Школьная библиотека» хрестоматию «Школа чтения» (М., 2006). Эта модель, относящаяся преимущественно к художественной литературе, имеет, по меньшей мере, десятки, если не сотни граней. О ней пойдет речь ниже. В другой модели, я условно назвала ее «западной», мне предстояло разобраться. Это было важно потому, что данная модель была положена в основу Международного тестирования школьников 2000 и 2003 гг., где наши дети, как известно, потерпели фиаско. Она положена и в основу создания в России «идеальной» школы, отвечающей европейским требованиям, и в рабочие материалы готовящейся Программы «Чтение». Однако надо учесть общее стремление к унификации критериев образованности и то, что современное российское образование ориентировано на западную модель. Я задалась вопросами: какое место понимание текста занимает в структуре восприятия, а текстовая деятельность – в читательской деятельности? Как соотносится эта модель с российской? Благотворен ли перенос западной модели на российскую почву?

Чтобы разобраться в этих и в ряде других вопросов, мне понадобилось самым тщательным образом перечитать книгу научного руководителя Европейского проекта «Международной Ассоциации чтения», создателя ряда школ, отвечающих европейским характеристикам, профессора Н.Н. Сметанниковой «Стратегиальный подход к обучению чтению» (М., «Школьная библиотека», 2006), а также – сборник статей российских участников этого проекта «Школа, где процветает грамотность» (М., «Школьная библиотека», 2005). Обе книги отражают «западную» модель. Согласно этой модели, «чтение» – это процесс извлечения информации из печатного текста. Считается, что это определение наиболее емко, так как включает в себя чтение различных знаковых систем. Уметь читать, по мнению Натальи Николаевны, это значит: а) определять тему; б) членить речевое сообщение; в) определять главную мысль; г) устанавливать логику смыслового сообщения; д) определять общее содержание смыслового сообщения.

В Психологическом словаре понимание определяется как способность постичь смысл и значение чего-либо и достигнутый благодаря этому результат. Понимание не следует отождествлять со знанием (т.е. способностью человека усвоить и воспроизвести сумму сведений, в правильности которых он не сомневается), поскольку возможно знание и без понимания. Понимание – предмет герменевтики. Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, опираясь на мнение Л.Выготского, что суть понимания заключается в том, чтобы ориентироваться в пространстве текста. Понимание теста, по его рассуждению, подобно решению задачи по математике. Оно состоит в отборе правильных элементов ситуации и в соединении их в том или ином соотношении, в придании каждому из них определенного веса и степени важности. Эту же мысль академик А.А. Леонтьев сформулировал так: понимание текста – это процесс перевода смысла текста в любую форму его закрепления, сжатую или развернутую. Оно может быть выражено графически, в цифровых и иных обозначениях. Как бы то ни было, понимание – это сугубо мыслительный процесс, направляемый вопросами. Более всего в понимании нуждаются деловые, учебные, инструктивные и другие информационно насыщенные тексты. Не случайно Сметанникова, объясняя подросткам, читателям журнала «Крылья», суть заданий на понимание текста, приводит в пример компьютер. Это он потребовал исключительной внятности изложения, отчетливых формулировок, железной аргументации, продуктивной работы с большим объемом информации, графиками, схемами, таблицами, инструкциями. Ведущую роль понимания текста в этом случае вряд ли можно оспаривать. Очевидно, надо согласиться и со стремлением западных технологий добиться от читателей «правильного» понимания такого рода текстов, исключить разномыслие. Не вызывает возражения и результат, на который ориентирована западная модель – функциональная грамотность, т.е. умение пользоваться печатными текстами для бытовых, учебных и производственных нужд. Такой результат закономерно вытекает из всей концепции понимания сущности чтения. На него и нацелена западная модель. Хороша она или плоха? На мой взгляд, она хороша в качестве минимума общения с текстом, несущим информацию. Овладеть техникой чтения и пониманием сути заложенного в текст сообщения крайне важно. Нет сомнения: этим минимумом должен овладеть каждый человек, иначе он не сможет существовать в цивилизованном обществе. Но если западную модель рассматривать с общекультурной позиции, то она явно не удовлетворяет этим требованиям. Настораживает присущий ей нравственный нигилизм, исключающий воспитательную составляющую чтения. Если проанализировать западные технологии формирования культуры чтения, то в глаза бросится одно важное упущение западных коллег, игнорирующих природу художественной литературы, которая не сводится лишь к информации. Остановлюсь на этом подробнее.

Как известно, при чтении художественной литературы собственно понимание не влияет на внутренний мир и поведение читателя. Вот, что говорил по этому поводу выдающийся отечественный психолог А.Н. Леонтьев: «Подлинным и мощным регулятором является не значение. Не понимание. Можно понимать, владеть значением, знать значение, но оно будет недостаточно регулировать, управлять жизненными процессами: самый сильный регулятор есть то, что я обозначил термином "личностный смысл"». Привести к единому пониманию полноценное художественное произведение невозможно. Каждый читатель понимает его по-своему. И не поиски смысла в итоге определяют качество чтения художественного текста.

Я недавно прочитала книгу Ф. Шаляпина «Маска и душа». Всем, кто хочет проникнуть в тайну влияния искусства на человека, я рекомендую ее прочесть и задуматься. Хотя бы над такими строчками: «Как бы ни был хорошо нарисован автором персонаж, он всегда остается зрительно смутным... Самый искусный художник слова не может пластически объективно нарисовать лицо, передать звук голоса, описать фигуру или походку человека. На что величайший художник Лев Толстой, но пусть десять талантливых художников попробуют нарисовать карандашом или писать кистью портрет Анны Карениной по заметкам Толстого – выйдет десять портретов, друг на друга совершенно не похожих, хотя каждый из них в каком-нибудь отношении будет близок к синтетическому образу Карениной. Очевидно, что объективной правды в этом случае быть не может, да и не очень уж и интересна эта протокольная правда». Преодолеть механическое и протокольное в восприятии искусства, по мнению великого русского певца, помогает воображение и чувство, обеспечивающие свободу понимания. Шаляпин собственной натурой почувствовал, что главное в искусстве – затронуть сердце и душу человека. Он восставал против всякого новаторства, убивающего суть искусства. Разве это не имеет отношения к восприятию художественной литературы?

Ведущая роль пониманию отводится при чтении нехудожественных текстов. Хотя мысль, заложенная, например, в познавательном тексте, может порождать у читателя собственную мысль. Она соотносится с имеющимися знаниями и побуждает к вопросам, сравнениям. А это уже не просто понимание, это творчество читателя.

Однако, когда технологию, применяемую к научной литературе, западные специалисты и те, кто следует ей в России, механически переносят на художественную, хочется кричать: «Помогите!» Приведу для примера схему диалога с детьми о стихотворении А. Барто «Наша Таня громко плачет». В этой схеме даны вопросы и предполагаемые ответы на них. Кто? – «Таня; те, кто ее утешает; мячик». Где? Когда? – «В данном произведении». Как? – «На берегу реки; «Танечка», «тише», «не плачь, «наша». О чем? – «О плачущей девочке, которая потеряла мячик». Зачем? – «Помоги тем, кому плохо». Проблема? – «Стоит ли сразу плакать?» Пути ее решения? – «Не утонет в речке мяч». По мнению авторов этой технологии, здесь рассматривается три вида информации в художественном тексте: фактуальная, концептуальная и подтекстовая. Если бы эта стратегия не преподносилась как опыт передовой школы европейского образца, я бы посчитала, что речь идет о текстовой деятельности детей коррекционных классов.

Та же стратегия текстовой деятельности действует и в работе с подростками. Это видно по вопросам к отрывку из повести Горького «Детство», где описывается картина пожара. На уроке ОБЖ шестиклассникам предлагается ответить на следующие вопросы: Почему все испугались пожара? Кто правильно ведет себя во время пожара? Почему важно знать правила поведения на пожаре? Какие меры предосторожности надо соблюдать? А где еще можно найти материал о пожарах? Пять вопросов – и ни одного о пережитых чувствах детей. Как видим, отношение к художественному тексту сугубо прикладное. Но когда речь идет о художественном тексте, этого явно недостаточно. Я бы не стала рассматривать этот пример как положительный опыт формирования культуры чтения, который якобы пробуждает у детей интерес к чтению. Пусть простят меня создатели опыта, но я не могу в это поверить. Данная стратегия противоречит природе искусства. Как учебная деятельность она, возможно, и вызывает у детей интерес, но как регуляция чтения художественной литературы эта деловая стратегия уводит детей от искусства, ломает естественное чувственное восприятие.

Все вышесказанное вовсе не означает, что западная модель несостоятельна. Если отбросить гуманитарную составляющую, то в западной методике можно найти много достоинств и концептуального характера, и частных педагогических находок, к которым стоит приглядеться.

Например, чтение вполне можно рассматривать как базовый компонент учебной деятельности, обеспечивающий успех школьника по всем учебным дисциплинам. Без чтения – нет образования. Этот тезис придает формированию культуры чтения методологическое значение.

Одна из важных особенностей западных технологий чтения – деятельный характер и ориентация на достижения и успех. Обучая детей чтению, им не дают скучать. Их включают в разнообразные виды интеллектуальной работы, где один вид сменяется другим. В результате дети не устают и получают удовольствие от такого обучения. Система умственного труда учащихся, так называемое «изучающее чтение», разработана детально и целесообразно. Здесь – выписки, тезисы, проблемные вопросы и перекодирование текста в графические схемы, а также презентация собственной работы читателя, ведение дневниковых записей, сжатие и развертывание текста, распознавание его видов и многое, многое другое. Не удивительно, что в результате дети начинают лучше учиться, работать с информацией, усваивать учебный материал.

Также привлекателен в западной технологии обучения чтению ее интерактивный, диалоговый характер, в котором ребенок – субъект деятельности, а не ее объект. Эта технология предусматривает и реализует обучение речевой деятельности, предтекстовое и послетекстовое обсуждение книг, дискуссии, размышления вслух.

И еще на один положительный момент западных технологий хотелось бы обратить внимание. Большое значение европейские коллеги придают рефлексии читателя, то есть его самооценке, его размышлению над тем, чего он достиг в результате той или иной деятельности. В этой связи большую роль играет технология, названная «Портфель», позволяющая включить самого читателя в оценочную деятельность собственных успехов. Эта технология направлена на развитие самоуправления своей учебной, в данном случае – читательской, деятельности. В реальной учебной ситуации Портфель – это папка, куда учащийся складывает свои работы – проекты, планы, схемы, диаграммы, отзывы, творческие работы и др. По нему можно судить о прогрессе читателя. Портфель является мотивирующим фактором чтения. Он стимулирует наблюдение и анализ за собственным ростом, развивает рефлексивное мышление, формирует ответственность за результат своей работы.

Очень интересно в педагогическом отношении разработан проверочный лист по написанию читательского отзыва о прочитанном. Лист состоит из наводящих вопросов, среди которых: Есть ли у меня вступление? Даю ли я название книги? Называю ли я автора книги? Объясняю ли я, почему выбрал именно эту книгу для чтения? Даю ли я сведения об авторе? Определен ли у меня жанр книги? Названы ли герои? Высказываю ли я в общих чертах мнение о книге? Называю ли я тех, кому эта книга могла бы понравиться?

Рефлексии по поводу прочитанной книги созвучны рубрики читательского дневника, разработанные в Великобритании. Приведем из него лишь итоговые формулировки, стимулирующие размышления читателя относительно собственных достижений: Я прочитал (название книги), Я научился, Я познакомился, Я участвовал, Я получил удовольствие, Я сделал, Я создал, Я развил.

Достоинств у зарубежной модели культуры чтения и технологии ее формирования много. Но, как гласит французская поговорка, в каждом достоинстве есть свои недостатки, в каждом недостатке есть свои достоинства. Об одном недостатке, касающемся культуры чтения художественной литературы, я уже сказала. Как русскому читателю мне бросился в глаза и другой: на модели в полной мере отразился свойственный Западу рационализм и прагматизм. Из читателя готовят двигателя технического прогресса, способного взять на себя ответственность за создание и использование технологий XXI века. Повторюсь, на формирование нравственных качеств личности эта модель явно не рассчитана. Наша модель чтения в этом отношении выигрывает. Там, где в формировании читателя Запад останавливается (функциональная грамотность), Россия только начинает.

Полезно в этом плане сравнить структуру приведенного выше читательского дневника британского школьника, носящего сугубо деловой характер, с вопросами книжной закладки, разработанной в Петербурге и использованной в ряде детских библиотек, в которой читателю предлагается от первого лица рассказать не о том, что он сделал, а о том, что он пережил, кому посочувствовал, что ярко представил, над чем задумался, что вспомнил, с чем согласился или не согласился, как бы продолжил прочитанное произведение. Если культура чтения на Западе строится на мыслительной деятельности читателя и на тренировке его ума, то исконно русская модель прибавляет к этому и ставит в центр духовно-нравственный аспект. Наша модель по сравнению с «изучающим» чтением, принятым на Западе за основополагающее, гораздо более сложная. Она затрагивает не только интеллект читателя, но всю сферу его сознания, включает в работу чувства.

Вот некоторые особенности восприятия, наиболее характерные для российского читателя:

– высота гражданских устремлений, рождаемых в процессе чтения великих книг;

– способность откликаться на мысли и чувства персонажей своими чувствами и мыслями;

– яркость воображения, создание субъективно окрашенных образов и представлений;

– эмоциональная включенность в события, изображенные в книге, сопереживание судьбам персонажей;

– идентификация себя с литературными героями, нахождение общих и различных черт;

– возникновение жизненных ассоциаций: от книги – к реальности, от реальности – к книге;

– пристальное внимание к внутреннему миру человека;

– создание нравственных идеалов;

– библиотерапевтический, гуманизирующий эффект чтения;

– чуткость к слову, его многозначности, свежесть и непосредственность восприятия;

– склонность к перечитыванию полюбившихся книг;

– стремление к пробе пера;

– потребность делиться своими читательскими впечатлениями с другими.

Перечисленными качествами не исчерпывается творческий характер чтения, но и их достаточно, чтобы увидеть многогранность российской модели. Важно отметить, что именно наличием названных качеств определяется нравственное и гражданское влияние полноценной книги на читателя. Чтобы привести чтение в соответствие с традиционной российской моделью, нужна не столько технология, ориентированная на формирование умений и навыков, сколько высочайшее педагогическое мастерство. Овладеть западным алгоритмом чтения значительно легче, чем воспитать достойного человека. Говоря об этом, с горестью надо признать, что в последнее время подлинно педагогическое мастерство формирования культуры чтения подменятся информационными технологиями, упрощается, примитивизируется. Как сказал недавно поэт Андрей Дементьев, нам надо вновь учиться воспитывать детей полноценной книгой. Вот почему сегодня нам, как хлеб, нужен не просто библиотекарь, а библиотекарь-педагог в высоком смысле слова.

Цель нашей модели чтения – вырастить не только интеллектуалов западного образца, но гуманного, творческого, интеллигентного человека, гражданина своего отечества, О читательском таланте русских людей есть масса литературы. Из последних изданий о воспитании в ребенке талантливого читателя хочется назвать переиздание книги Л.И. Беленькой «Ребенок и книга» и пособие Э. Гуткиной «Дети и стихи». Западная модель может послужить дополнением к традиционной российской. Она поможет нашим школьникам не ударить в грязь лицом на последующих международных тестированиях качества чтения (PISA).

Западная и российская модель культуры чтения не противоречат, а взаимно обогащают друг друга. При внимательном изучении той и другой «лоскутное» сознание, о котором говорил митрополит Кирилл, преодолевается. Наша задача – не подменять российскую модель западной, к чему имеется тенденция, а умело совмещать их. Информационные технологии нуждаются в гуманитаризации, но и гуманитаризация должна увязываться с информационными технологиями. Перефразируя слова Юрия Лужкова из его статьи «Мы и Запад» («Российская газета» от 15 июня 2006 г.), можно сказать так: России нужна такая политика в области формирования культуры чтения, которая бы увязывала между собой традиционные ценности, без которых общество перестает существовать, с ценностями информационного мышления, без которого общество не сможет развиваться.

 

1. Ненашев М. Как министр министру: Открытое письмо Александру Соколову // Библиотечное дело. – 2006. – № 1. – С.2-4.