Библиотекам Библиотеки и местное самоуправление Публикации по теме
Долгин А.Б.
Субъекты и объекты реформ. Схема взаимоотношений экономистов, чиновников, представителей культуры
[ Справочник руководителя учреждения культуры. 2005 № 8. С.50-56 ]
Государство, намереваясь проводить реформы бюджетного сектора, выступает инициатором определенных институциональных изменений, введения правил игры на поле рыночных отношений.
Мотивы государства к реформированию отрасли
Чтобы показать, что проблемы разрешаются путем не отрицания государственных установок, а более тонкого понимания структуры контрактов между коммерцией и искусством проследим логику государственных установлений.
Статья подготовлена по материалам выступления проф. А.Б. Долгина на научно-практическом семинаре в Российской государственной библиотеке «Правительственная реформа в социальной сфере», участником которого была и редакция журнала «Справочник руководителя учреждения культуры». Примеч. ред.
Да, можно остаться государственным учреждением, но договориться с государством, например, об определенном разделении доходов. Более того, контракт с государством как собственником совершенно не означает, что оно должно отнимать все заработанные учреждением деньги. Собственник, кстати, никогда так не поступает, а возвращает часть прибыли в оборот. А в культуре эта часть может быть очень весомой.
Государство хочет дать проявиться тем, кто способен на какую-то активность. При этом у государства, вероятно, есть ощущения, что сегодня произошло некоторое перерождение институтов культуры, и они плохо выполняют свои уставные функции.
Государство не имеет алгоритма, чтобы отличать тех, кто действительно занимается культурой, от тех, кто только делает вид. Поэтому оно начинает действовать - выстраивать этот алгоритм.
Власть боится налоговых лазеек и боится оправданно. Например, когда в начале 90-х она попыталась ввести налоговые льготы для средств, направляемых на производство кино, начались повальные уклонения от налогов. Но опасность налоговой дыры не означает блокировки этого пути навечно. Посчитать, насколько справедливы опасения государства отдельная сложная задача. Да, какие-то утечки будут, но что-то дойдет до адресата. Не стоит полагать, что утечки превысят потери от сегодняшнего «разбазаривания».
Мотив, когда государство пытается пресечь попытки коммерческой деятельности учреждения культуры, тоже понятен. Коммерческие интересы могут вступать в конфликт с интересами культуры. Например, усиленная эксплуатация объектов культурного наследия с целью получения сверхприбылей может привести к их ускоренной амортизации. Денежные показатели всегда заметны, но это успехи временные, амортизация же процесс невидимый, но постоянный. Тут возникает очевидный конфликт, поэтому государство хочет контролировать бизнес-деятельность дотируемых им учреждений.
Подготовленность учреждений культуры к реформам
На взгляд автора, многочисленные страхи перед реформой во многом обусловлены особенностями российской ментальности. У нас до сих пор считается, что культура и деньги несовместны, как гений и злодейство. С какого-то момента в сознании большинства граждан укоренилась мифическая дилемма: либо художник беззащитный и бескорыстный, либо толстосум жестокий и прагматичный. Реальность же заключается в том, что на этом поле действуют три силы:
- деятели культуры;
- чиновники;
- менеджеры;
и истина в балансе их интересов.
Государство в одних случаях предлагает создавать специализированные учреждения, которым предстоит жить в привычной логике стопроцентного государственного финансирования, в других предоставляет учреждениям свободу выбора формы, позволяющей им зарабатывать собственные деньги и самостоятельно распоряжаться ими. Так оно открывает дорогу наиболее активным, способным выйти в «свободное плавание». Схема вроде бы простая и вполне осмысленная. Но когда ставятся такие сложные управленческие задачи, как координация в системе "культура - бизнес", то первый вопрос, который задает себе инициатор новаций, не как, а кто способен это сделать.
Потому что, сколько ни говори «как», если нет того, «кто», решения не будет. Если неизвестно, как делить, то можно хотя бы сделать так, чтобы это выполнял тот, кто наиболее компетентен.
Иными словами, предполагаемые новации должны быть согласованы с подготовленностью субъектов, которым предстоит претворять их в жизнь. На сегодня здесь очевиден разрыв.
Отсюда и опасность, что те учреждения культуры, что рискнут выйти в «свободное плавание», могут просто переоценить свои силы и оказаться банкротами.
Но в самой реструктуризации нет ничего системно губительного. Само по себе предоставление некоторой степени свободы в выборе учреждениями культуры тех или иных организационно-юридических форм - это новые возможности для хозяйствования.
Мотив, когда государство пытается пресечь попытки коммерческой деятельности учреждения культуры, понятен: коммерческие интересы могут вступать в конфликт с интересами культуры.
Кто должен платить за культуру?
Государственных денег на всех не хватает, и никогда не будет хватать, если не научиться распоряжаться ими осмысленно. Необходимо активизировать другие источники финансирования культуры. Очевиден факт, что за культуру должен кто-то платить, потому что творец и исполнитель не питаются святым духом. Но если не государство, то этим «кем-то» могут быть частные и корпоративные покровители. Или публика.
Платить должен тот, кому это нужно. А интересы в культурном поле у всех разные. Поиск баланса между источниками денег и есть цель реформы.
Пока что отечественные меценаты платят за искусство крайне неохотно, не считая его той ценностью, в которую стоит вкладывать деньги. Но глупо ждать от ребенка поднятия штанги. Меценаты это особая порода «людей культуры, которая в одночасье не выводится, она требует особых, тепличных условий и времени. И подвижки уже есть. За полтора десятка лет в бизнесе люди в нем обустроились и готовы взяться за что-то новое, не рутинное. Накоплены немалые деньги, и еще остаются ресурсы активности и то, и другое необходимо куда-то употребить.
Предполагаемые новации должны быть согласованы с подготовленностью субъектов, которым предстоит их претворять в жизнь. На сегодня здесь очевиден разрыв.
Диалог вместо конфронтации
Таким образом, проблема не в том, должна или не должна культура просить деньги, должно или не должно государство ей эти деньги давать, а в том, чтобы выбрать правильные интонации в диалоге.
Правильные решения, конечно, результат взаимопонимания договаривающихся сторон. А вот с этим-то как раз проблемы. Потому что:
- есть силы в обществе, которые хорошо понимают, как дело обстоит на государственном уровне;
- есть руководители, которые хорошо понимают, как конкретно все происходит внутри учреждения культуры;
- совсем нет людей, которые понимали бы как одно «сшивается» с другим, как организовать сквозную координацию, как импульсы, задаваемые сверху, донести без потерь вниз.
В стране отсутствует аналитическая, экспертная инстанция, способная взяться за реформирование со знанием дела. Некому налаживать конструктивный диалог между экономистами, чиновниками и представителями культуры. Все говорят на разных языках, не слыша друг друга.
Требуя от чиновников внятности, люди культуры или наивно, или лукаво предполагают существование какой-то всевидящей, многоопытной инстанции, способной предложить идеальное во всех деталях решение. Очевидно, что это невозможно.
Такие сложные реформы не проектируются раз и навсегда в окончательном виде кем-то всеведущим. Это всегда процессы взаимовлияния, приспособления, уступок, диалога.
Государство, ставя во главу угла вопрос, как рационально потратить деньги на культуру, признается, что сегодняшняя практика субсидирования ее бюджетного сектора не достаточно эффективна. Вместо того чтобы, как прежде, финансировать учреждения культуры просто потому, что они существуют, государство хочет нацелить свою политику в этой сфере на результат. Ему нужно поделить деньги между тысячами бюджетополучателей, и оно пытается придумать инструменты эффективного распределения государственных средств.
Здесь предположительны два типа обратной реакции на проблему реформирования со стороны менеджмента:
- первое принять реформы и думать, как адаптироваться к предлагаемым новым правилам;
второе не согласиться с ними и попытаться изменить правила на этапе становления реформ.
В принципе, государство должно создавать правила игры: систему законов, организационно-правовые формы, принципы финансирования, правомочия собственности и т. д.
Другое дело, что за нацеленностью на результат скрывается неявное допущение, что кому-то известно, что такое хороший результат в культуре, и кто-то сможет его удостоверить и измерить. Но это ключевая проблема культурной политики во всем мире: непонятно, по каким показателям здесь мерить результат. Очевидно, что простые численные или денежные индикаторы не отражают состояния этой сферы.
Но все-таки, может ли себя прокормить культура?
Культура производит много внешних эффектов, которые не учтены в прямых контрактах с государством, но весьма «влиятельны».
При этом культурные блага в стоимостном эквиваленте содержатся в прибылях других сфер, к примеру обслуживания: универмагов, ресторанов, гостиниц и т. д. Но это трудно доказать.
Культура не может внятно объяснить, что стоимость созданного ею продукта далеко не исчерпывается тем, что уже оплачено. Поэтому государство все заработанное учреждениями культуры на его площадке подвергает налогообложению.
Реформы не проектируются раз и навсегда в окончательном виде кем-то всеведущим. Это всегда процессы взаимовлияния, приспособления, уступок, диалога.
Мировая практика финансирования культуры
Все можно посчитать. Культуре не нужно просить, но не нужно и требовать. Надо аргументировать необходимость финансовой помощи. В Америке, например, посчитали и объяснили людям, почему инвестировать в культуру не только нужно, но и полезно, в частности с финансовой точки зрения. И там инновационные процессы идут иначе.
Вообще мировая практика взаимоотношений государства с культурой имеет два полюса:
- европейский где культура преимущественно финансируется государством;
- американский где прямое государственное финансирование покрывает всего одну двадцатую бюджета культуры.
Один процент покрывается Национальным фондом искусств, четыре : из местных бюджетов. При этом эффективность местных вложений кратно выше государственных. На местах четче видно, какой театр «нужнее» горожанам, какой памятник требует безотлагательного ремонта и т. д.
Впечатляющее соотношение: 5% государственных субсидий и 95% другие источники! При этом половину или чуть больше своего бюджета учреждения зарабатывают сами.
Разрыв в доходах то, что музей или театр не в состоянии заработать самостоятельно в США покрывается на 15% частными лицами, на 1% корпорациями, 1% фондами, остальное за счет других источников.
Другая половина это так называемый разрыв в доходах (то, что музей или театр не в состоянии заработать самостоятельно). Разрыв покрывается на 15% частными лицами, на 7% корпорациями, 7% фондами, остальное за счет других источников.
Когда 40 лет назад там диагностировали «болезнь издержек» (некоторые отрасли культуры, в частности исполнительские искусства, в отличие от многотиражных индустрии, не могут заработать на полное свое содержание), был заложен фундамент для понимания обществом процессов в экономике культуры. Американцам популярно объяснили, что культуре плохо, ей надо помогать, и те откликнулись. Реформу возглавил Фонд Форда, который предложил ряд новаций.
В частности, была предложена специальная кредитная схема, чтобы наполнить учреждения культуры дешевыми государственными деньгами: не дарить деньги, а кредитовать. Заметим, в России это тоже могло бы сработать.
Кроме того, был принят закон о налогообложении средств, выделяемых на культуру, что привело к взрыву меценатства. Государство лишилось части налоговых поступлений, но доверило частным лицам инвестировать в ту культуру, которая им по душе. И для них зарабатывание денег обрело новый смысл. Это не что иное, как механизм делегирования полномочий из места, оторванного от жизни, места, где просто не ведают, как такие решения принимать, туда, где есть люди, вкладывающие в решения свои душу, способности, надежды. Эффективность таких инвестиций многократно выше.
Как зарабатывать культуре?
Все сказанное - не рецепты, а перечень возможностей для российской культуры. Тем более что в каждом культурном секторе своя специфика. Одно дело театр, совсем другое музей.
Проиллюстрируем выкладки примером совсем, казалось бы, убыточной библиотечной сферы.
Те или иные учреждения культуры находятся на разной дистанции по отношению к генераторам инноваций. И надо сказать, что библиотека здесь занимает наиболее удаленную точку. Она дальше всего «от денег». Поэтому если и признавать, что культура в нынешних условиях рынка не может сама себя прокормить, то уж библиотек это касается в первую очередь.
Бесспорно, библиотека должна нести информацию бесплатно. Это установление не подлежит никакому сомнению, потому что является основой идеологии и ценности библиотечной деятельности. Но платным может стать комплекс вспомогательных услуг, связанных с обработкой и предоставлением информации. То есть в качестве источников оплаты должна выступать не собственно информация контент бесплатен а удобства, сопровождающие ее предоставление. Они-то и выносятся на рынок спроса и предложения.
Сегодня совершенно не развита модель бизнеса, связанного с обработкой контента, с навигацией в контенте и т. п. И библиотеки могут здесь сделать много полезного для общества.
Если фирме удобно, чтобы ее специалист не ехал из Сибири в командировку в Москву, например, в Ленинскую библиотеку (сегодня такая поездка в среднем стоит 500-700 долл.), а получил доступ к нужной информации не выходя из офиса, - значит, это услуга. Доступ к информации вещь утилитарная, за это можно и заплатить.
Основной же услугой в информационном поле является услуга по навигации: систематизация информации, ее подборка и т. д. Сегодня достаточно сложно найти классификатор с точки зрения ценностной аттестации книг. А у этой услуги обязательно найдутся покупатели.
Сегодня совершенно не развита модель бизнеса, связанного с обработкой контента, с навигацией в контенте и т. п. И библиотеки могут здесь сделать много полезного для общества.
Наиболее спорными остаются вопросы, что такое библиотечная услуга, что" в связи с этим объявлять платным или бесплатным, что брать за единицу отчетности: количество посетителей, книговыдач или факт хранения культурного наследия, сосредоточенного в библиотеке, который для читателя, в сущности, не столь важен? Это услуга не посетителю, а государству: сохранение культурного наследия с целью передачи его будущим поколениям.
Есть некая иллюзия, когда мы говорим, что услуга по сохранности фонда бесплатна. Она оплачена. Только оплачена из бюджета. Население платит за все: либо в форме личной платы, либо через налоги, которые перераспределяются через бюджет.
Услуга это то, за что можно попросить денег, и их дадут: не важно, посетитель ли, государство. Для рынка бесплатной услуги не существует! А вне рынка нет услуги.
Бесплатный, условно говоря, гарантированный культурный минимум, которым должны быть обеспечены граждане исправные налогоплательщики, существует. Вопрос в том, как перераспределить нагрузку бюджета на население. И если население готово за какой-то вид услуг платить, почему же их не оказывать платно?
ак что деньгам есть место в культуре и не в виде подачек, а в виде законной прибыли, не идущей в ущерб самим культурным благам. И если власть действительно заинтересована в развитии культуры страны, если при доработке законопроекта будут учтены мнения всех заинтересованных сторон представителей культуры, бизнеса и власти тогда у реформы хорошее будущее.
Деньгам есть место в культуре и не в виде подачек, а в виде законной прибыли, не идущей в ущерб самим культурным благам.
|