Library.Ru

главная библиотекам читателям мир библиотек infolook виртуальная справка читальный зал
новости библиоnet форум конкурсы биржа труда регистрация поиск по порталу


Библиотекам Страница социолога Тексты
 

Фатыхов С.Г.
Ждёт ли нас апокалипсис в новой информационной среде?

[ Кризис чтения: энергия преодоления: Сборник научно-практических материалов / Редактор-составитель В.Я. Аскарова. – М.: МЦБС, 2013. – С.24-32 ]

Цель настоящей статьи не просто обозначить, а в некоторой степени концептуализировать дилемму «Книга плюс-минус Интернет, плюс-минус интенциональное сознание» и, как футурологическое предсказание, – минус современный вид человека разумного.

Мы уже сегодня с трагическим любопытством наблюдаем, что интернет-технологии радикально меняют отношение современного человека к книжному чтению. В глазах молодого поколения оно стало почти необязательным, обременительным, затратным, консервативным, как, собственно, и сама книга. С философской и экономической точек зрения это можно в какой-то мере объяснить законом возрастания и совершенствования культурных потребностей, который провоцирует калейдоскопическую смену интересов и технологий.

В 60-е годы прошлого столетия советские специалисты по истории древних обществ [4], опираясь на труды Гордона Чайлда [7; 9], любили приводить следующую статистику: в неолите, то есть 12–6 тысяч лет тому назад, человечество пользовалось предметами потребления в количестве 20 тысяч наименований.

В середине XX века оно имело в своем распоряжении уже более 20 миллионов наименований предметов потребления. А в первой четверти текущего столетия, то есть всего за 70 лет, эта цифра, надо полагать, удвоится!

В текущий исторический момент скорость работы закона возрастания потребностей увеличилась до невероятных величин. Человечество стало свидетелем радикальных технологических поворотов и переворотов в выпуске товаров потребления, производственных процессах, информационной инфраструктуре, в коммуникационных устройствах, в том числе и мобильных носителях информации, которые еще совсем недавно казались незыблемыми, вечными, несменяемыми.

Исчезли пейджики, бывшие до появления сотового телефона не просто средством передачи информации, но и свидетельством статусного положения человека (в основном молодого возраста). Жители Южного Урала были свидетелями того, что в начале 90-х годов прошлого века в индустриальном Магнитогорске за видеомагнитофон обменивалась однокомнатная квартира. Не прошло и двадцати лет, как видеомагнитофон сменили СД, потом ДВД, стоимость которых стала в тысячи раз ниже любой недвижимости.

Аналоговое телевидение отступает сейчас перед цифровым. Ламповые телевизоры сменили жидкокристаллические, а в ходу уже – плазменные. Но самым ошеломительным носителем, генератором, транслятором и ретранслятором накопленного и накапливаемого информационного контента стал к сегодняшнему дню Интернет.

Подобные трансформации, но в более протяженные исторические рамки, переживали печатные носители текстовых объёмов культурного и научного опыта человечества. В древности размножение текстов до нескольких экземпляров производилось с помощью ксилографии. В Средневековье ей на смену пришли выполненные из какого-либо твёрдого материала или металла литеры, породившие «Галактику Гутенберга». Потом были внедрены «целые строчки», вылитые из свинцово-оловянного сплава линотипами, из которых набиралась текстовая полоса, и после стереотипизации текст тиражировался на бумаге. Еще десять лет назад линотипы стояли в каждой типографии, сегодня их можно найти разве что в музеях полиграфии. Печать со стереотипов сменила печать фотонабора, а сегодня – компьютерного набора.

Некоторые исследователи подчеркивают, что закон возрастания потребностей опирается не только на технологическую, но и на врождённую психологическую мотивацию, о которой говорил еще Абрахам Маслоу [8, с. 133–134]. Нам же представляется, что ближе всего к расшифровке движущихся сил этого закона, сам того не ведая, подошел Маршал Маклюэн. В условиях взрывных трансформаций коммуникационных технологий и медиасреды, он небезосновательно понимал культуру как систему коммуникаций, расширяющую природу человека [1; 2].

В соответствии с этим своим предположением, М. Маклюэн делил историю культуры на три этапа: этап дописьменной культуры с устными формами коммуникации; этап письменной культуры, завершающейся «Галактикой Гутенберга», и, наконец, современный инфокоммуникационный этап электронного общества и «глобальной деревни» [5, с. 14]. В своих работах он пытался ответить на вопрос, каким образом коммуникационные технологии и носители информационного контента влияют на организацию когнитивных, познавательных процессов в обществе.

Однако, на наш взгляд, не менее актуально взглянуть и на то, каким образом когнитивные процессы трансформируют коммуникационные технологии и медиасреду на разных этапах антропо- и культурогенеза. В этом плане нам представляется целесообразным предложить несколько гипотетических схем возрастания и снижения когнитивности, а также возникновения и трансформации информационных носителей культурного опыта, опирающегося, опять же, на закон возрастания потребностей.

Прежде всего подчеркнём, что калейдоскопическая и радикальная смена коммуникационных систем и информационных технологий в истории человечества не могла бы происходить, если бы она не отвечала на запросы сформировавшегося в ту или иную историческую и доисторическую эпоху объема культурного опыта, накопленного человеком современного физического типа. То есть когнитивность, по нашей первой схеме, и порождает начальные трансформации простейших коммуникативных систем, а НЕ НАОБОРОТ.

На первых этапах антропо- и культурогенеза (допустим, в нижнем палеолите) примитивный объем речевых актов в несколько десятков корневых слов был достаточен для наименования используемых предметов потребления, синхронно-диахронного информационного обмена, информационного взаимодействия и без труда сохранял в своей знаковой субстанции накопленный культурный опыт.

Однако объем когнитивных рефлексий в силу работы закона возрастания потребностей уже в верхнем палеолите, то есть несколько десятков (если не сотен) тысячелетий после нижнего палеолита, катастрофически вырос. Созданный предметный мир в количественном плане превысил несколько тысяч. Кроме того, в условиях резких климатических изменений, формирования новых культурно-хозяйственных типов у наших предков возникли первые мировоззренческие конструкции и концепции.

Ситуация, таким образом, радикально изменяется. В этот период при недостаточном объеме речевых актов и отсутствии терминологического языкового инструментария, человек стал создавать изобразительную информационную систему, которая первоначально опиралась на опыт кодового окрашивания тела, а потом трансформировалась в формы пещерного и наскального изобразительного искусства. То есть, при усилении когнитивных процессов к речевым актам, к истощённому словесному запасу добавилась изобразительная проекция действительности и миропонимания, изобразительная форма сохранения и передачи культурного опыта, которая жива и поныне.

Более того, изобразительное искусство по коэволюционному (взаимообусловленному) принципу стало напрямую влиять на рефлексии первобытного человека, уровень и глубину когнитивных процессов. По нашей гипотезе, это вторая, коэволюционная схема взаимодействия содержания культурного человеческого опыта и его сохранения. Пещерное и наскальное искусство задумывалось вначале как средство синхронных информационных связей «здесь и сейчас» для живущих рядом и соседних сородичей, а вылилось в средство диахронного, межвременного, межпоколенного информационного взаимодействия, которое до сих пор формирует азы нашего гуманитарного и технического знания. Это означает, что в фундаментальном значении теории информации изобразительные формы живописи и графики первобытности могут наравне соперничать с любой современной медиальной формой и даже превосходить её.

К середине неолита, как мы уже подчеркнули, количество предметов потребления в результате действия закона возрастания потребностей увеличивается, по некоторым данным, до двадцати тысяч. Их обозначение с помощью слов и изобразительного искусства стало и вовсе трудоёмким делом. И тогда на помощь ранее накопленным человеком информационным технологиям приходят пиктография и идеография, изобретение и включение в структуру языка понятийного и терминологического слоя. А шесть тысяч лет назад в шумеро-аккадских поселениях возникают первый счёт и клинопись.

Ответом же на рост предметов потребления и радикальную смену технологий быта и производства в осевое время, то есть в середине железного века, стали не только устно-поэтические, но и письменные формы сохранения и передачи фундаментальных гуманитарных знаний, а в эпоху промышленной революции – «Галактика Гутенберга». Электронные, телеграфные, радийные и телевизионные носители информации и гуманитарных знаний возникли уже в условиях нарождения новой стадии капитализма – империалистической, межгосударственной.

Постиндустриальное общество, в котором мы сейчас находимся, в силу закона возрастания потребностей, а также ускорения исторических скоростей буквально за полвека кардинально расширило культурное и технологическое содержание бытия. Объём и содержание накопленных человечеством к сегодняшнему дню знаний, включая гуманитарные, могут вместить в себя только цифровые носители.

Как реакция на возникшую когнитивную ситуацию был создан Интернет; по сути, человечеством создана ноосфера, о которой мечтали Н.Я. Данилевский, К.Э. Циолковский, В.И.  Вернадский и Тейяр де Шарден. Правда, что именно это будет означать для человеческой культуры, мы до сих пор осознать не в состоянии. Можно только предположить, что накопление и передача гуманитарного знания посредством цифровых носителей в виртуальном пространстве лишь на первоначальном этапе приведёт к относительной интеллектуализации всего человеческого контингента на планете Земля.

Через десятилетия, потеряв традиционные средства медиализации гуманитарных и технических знаний, наши потомки столкнутся с необратимыми генетическими и морфофизиологическими изменениями в человеческом организме, с изменениями принципов интенционального и препозиционного сознания, с роботизацией разума. Это третья, «наоборотная», по нашей гипотезе, схема взаимодействия закона возрастания потребностей с объёмом когнитивности и коммуникационными технологиями.

Вполне допустимо, что новая рекомбинация генов не по средовому, этническому или социальному иерархическим принципам, а по интеллектуально-контентному, – приведёт к новому видообразованию. На смену гомо сапиенсу придет сфабрикованный Интернетом какой-нибудь постгомо-интернетиус. Почему? Потому что закон возвышения потребностей уступит место другому фундаментальному, «наоборотному» закону – закону выворачивания вывернутого, сформулированному Л.  Фейербахом.

Иными словами, с некоторой долей вероятности можно предположить, что информатизация гуманитарных и технических знаний с помощью современных носителей грозит концом человеческой культуры в нынешнем ее виде. А сам человек вполне может вернуться в зоо-биологическое пространство своего прошлого бытия, о чем мы уже говорили в своих работах [6, с. 5–6]. Правда, успокаивают некоторые исследователи, которые утверждают, что эйфория по поводу возможностей Интернета постепенно проходит, а его надёжность в сохранении аккумулированного контента преувеличена. Александр Оськин со ссылкой на ресурс Comments.UA сообщает, что ученые-информатики из университета Старого Доминиона изучили более 11 тысяч ссылок пользователей «Твиттера» на публикации, посвящённые резонансным событиям 2009–2012 гг. [3]. Выяснилось, что среди ссылок в сообщениях «Твиттера» в 2009 г. «мёртвыми» оказались почти 25%, а 7% ссылок, опубликованных в марте этого года, уже летом были нерабочими. Кроме этого, учёные установили, что «в архивах Интернета хранятся отнюдь не все копии веб-страниц: спустя год после публикации 11% из них исчезают бесследно, причём ежедневно количество навсегда потерянных ресурсов возрастает на 0,02%» [там же].

Отсюда, – подчёркивает А. Оськин, – возникает естественное беспокойство о долговременности хранения информации в электронных архивах всевозможных библиотек, включая президентские и парламентские библиотеки в различных странах. Понятно, что бумажные копии могут храниться столетиями, а на глиняных табличках – тысячелетиями.

На наш взгляд, сложившееся тенденция тотального перехода к сохранению на электронных носителях накопленного тысячелетиями культурного контента, с одной стороны, и растущая опасность его безвозвратных утерь, с другой, диктует необходимость неотложного поиска выхода из создавшейся ситуации. Это невозможно сделать при уничтожении «Галактики Гутенберга» и бумажно-книжных носителей культурного опыта человечества, что, к сожалению, уже происходит. Мы считаем, что проблема адаптации новых коммуникативных средств, включая новые электронные носители информации, должна решаться по формуле «готовность к будущему через уроки прошлого».

Почему нельзя подготовиться к будущему без анализа прошлых попыток и уроков информатизации знания, в том числе – гуманитарного? Потому что в относительном материалистическом понимании будущего нет, будущее – ничто, а прошлое – нЕчто! Хотя прошлое – это сущность, застывшая в веках, оно необыкновенно информативно. Только опыт прошедшего помогает нам рефлексировать в настоящем. Будущее – это пока что бессодержательное, несостоявшееся настоящее, которое все равно превратится в прошлое и останется там.

Отсюда еще один философско-культурологический вывод: только сохраняя традиционные медийные средства, включая бумажную книгу, только накапливая, структурируя, анализируя и используя медиальные возможности прошлого гуманитарного знания в многообразии коммуникативных средств аккумуляции, человечество будет постоянно обращать их в эффективную систему межпоколенного взаимодействия и межпоколенной памяти.
 

Литература
 

1. Маклюэн М. Галактика Гутенберга. Становление человека печатающего. – М.: Академический проект, 2005. – 496 с.

2. Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. – М.: Кучково поле, 2007. – 464 с.

3. Оськин А. Информация в Интернете умирает быстрее, чем ожидалось // http://printbusiness.su/blogs/informaciya-v-internete-umiraet-bystree-chem-ozhidalos

4. Семенов Ю.. Философия истории. (Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней). – М.: Современные тетради, 2003. – 776 с.

5. Тюрина И.О. Великое пророчество: Философская концепция Маршалла Маклюэна // Галактика Гуттенберга: Становление человека печатающего – М.: Фонд «Мир», Академический проект, 2005. – С. 4–18.

6. Фатыхов С.Г. Новая археология матриархата. Социокультурный анализ реликтов. – Челябинск: ЧГАКИ, 2009. – 252 с.

7. Чайлд Г. Древнейший Восток в свете новых раскопок. – М.: Изд-во иностранной литературы, 1956. – 384 с.

8. Маслоу А. Мотивация и личность. – СПб.: Евразия, 2001 – 478 с.

9. Childe V.G. Man Makes Himself. – L. [s.n.], 1936. – 244 p.

 Вверх


главная библиотекам читателям мир библиотек infolook виртуальная справка читальный зал
новости библиоnet форум конкурсы биржа труда регистрация поиск по порталу


О портале | Карта портала | Почта: [email protected]

При полном или частичном использовании материалов
активная ссылка на портал LIBRARY.RU обязательна

 
Яндекс.Метрика
© АНО «Институт информационных инициатив»
© Российская государственная библиотека для молодежи